ФИЛИТИАРН АЛЬДОЭН | FAOILTIARN ALDOHEN
художник и политический активист

Elliot Page

22 | художник | Эсса

О ПЕРСОНАЖЕ

— Родился в системе Аранэль. Внебрачный ребенок прогрессора и альфийки, он оказался разлученным с матерью в довольно юном, но уже осознанном возрасте. Это породило вполне очевидные проблемы, усугубившиеся, когда его отца не стало.
— Прослыл своеобразным бумерангом в приюте, куда его определили после смерти отца, поскольку и у того живых родственников не осталось: он побывал в трех приемных семьях (Филит до сих пор уверен, что семьи подбирались специально — вряд ли уважаемое правительство оставило бы его без внимания), и все три в итоге возвращали его обратно, между порицающими взглядами соседей и собственным спокойствием выбрав второе.
— Когда-то тогда, слоняясь от одной приемной семьи к другой, обнаружил в себе способности к манипулированию, что вызвало еще больший прилив ненависти к собственному отцу.
— Рисовать начал примерно тогда же — наставники и воспитатели сомнительно уделяли внимание его странным рисункам, а на психологических тестированиях Филит научился идеально подделывать результаты, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание.
— В приютской школе был одним из самых лучших учеников, несмотря на молчаливость и нежелание идти на контакт, и продолжил тенденцию в университете, выбрав очевидное художественное направление для поступления.
— Спустя всего полгода учебы в университете обзавелся своим блогом и сотней-другой восторженных поклонников, количество которых только росло параллельно тому, как более мрачными становились его рисунки. Политическая повестка, появившаяся прямо посреди изображений умирающей планеты и вивисекционных столов, безусловно, отпугнула небольшую часть аудитории, но в конечном итоге принесло ему больше пользы, чем вреда, и тогда Филит понял: вот место, в котором он наконец-то может прекратить хранить молчание, и стал отыгрываться за все свои детские травмы.
— Несмотря на нишевость его творческого стиля, его, в сети дерзкого и не стесняющегося в выражениях, в конечном итоге заметили не только простые эссиане. Практически всех Филит поспешил послать куда подальше, но одна из писавших ему все же нашла, как к нему подступиться — и он не был уверен, что он позволил себе завязать с ней некое подобие дружбы не потому, что популярная певица была в некотором роде похожа на его мать.
— Из-за того, как открыто он поддерживает антиполитические настроения на Эссе, учеба в университете за последние несколько месяцев встала под очень большую угрозу — и никто не знает, позволят ли ему там остаться или выгонят все же с позором.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ

Филиту не повезло получить способность к внушению. Она не такая сильная, как могла бы быть, и действует не моментально — но он успел испробовать ее на нескольких приемных семьях, чтобы понять: она работает, и при должной доли удачи и натренированности он сможет получить желаемое.

Он отлично рисует, но его картины делятся на два вида: агитационные плакаты, граничащие с тем, за что даже в демократическом обществе можно схлопотать, или несколько психоделичные изображения, передающие его восприятие мира.

Бытует мнение, что своей популярностью он обязан творческой покровительнице, Надаре Хиронаэль, певице, выведшей его в высшие круга. О том, как все было не самом деле, оба не распространяются.

СВЕДЕНИЯ ОБ ИГРОКЕ

Пост раз в неделю минимум.
Хотелось бы активно поучаствовать в волнениях на Эссе. Могу нарисовать вам издевательские плакаты про Амарров! х)

ПРОБНЫЙ ПОСТ

Свернутый текст

Яркое пламя, пляшущее в камине, заставляет глаза болеть и при заторможенном, будто ленивом моргании, под веками на секунду вспыхивают белые круги. Он не хочет отрывать взгляда от рыжего мечущегося очага — тогда он вынужден будет пялиться на стену, как дурак, или наконец открыто посмотреть на Ланде. Он поглядывал на него иногда — когда светловолосая голова была точно повернута в другую сторону, — но заговорить не решался. Почему-то казалось, что правильнее будет, если он ненадолго закроет свой рот.

Ланде заговаривает первым. Адриен делает вид, что пламя, по привычке поддерживаемое старым дураком, ему важнее, чем переместившееся ближе тело, и на чужое "спасибо" он реагирует тихим фырком и оголенным в усмешке клыком. И только когда Ланде замолкает, и минутная пауза начинает казаться неловкой вечностью, Адриен наконец смотрит на него в ответ.

Ланде в этот момент кажется ему отчего-то таким юным и отчасти наивным, но одновременно — с твердо расправленными плечами и уверенностью в голосе. Такой Ланде ему незнаком — а незнакомые вещи всегда вызывают у Адриена прилив хищнического любопытства, но еще за этим чувством есть какое-то неловко-теплое, совершенно другое, и Адриен не хочет зацикливаться на нем, но невольно каждый раз натыкается на это, свернувшееся в груди.

Он все еще молчит, когда протягивает к нему руку — достаточно медленно, чтобы дать понять, что продолжать их бессмысленную стычку боле не намерен, — зарывается в светлые локоны, растрепывает их, идеально уложенные, тянет Ланде на себя, одновременно подаваясь навстречу — и сталкивает их лбами, легко, почти мягко, смотрит в чужие глаза прямо, будто пытаясь отыскать там ответ на что-то или свое собственное отражение.

И хмыкает.

— У вас, высокородных, вечно какие-то причуды, — он скалится смешливо, на секунду прикрывает глаза, качает головой, все еще не отстраняясь от собрата. — Мне по большей части все равно, что конкретно ты собрался делать. Но оставлять тебя одного — отвратительная затея. Ты без меня и дня не протянешь, обязательно во что-нибудь вляпаешься.

Он смеется — хрипловато, немного с придыханием, задумчиво пропускает чужие волосы через пальцы и спускает руку на графово плечо — сжимает его легко, будто собираясь с мыслями, и после выпускает.

— Я помогу, чем смогу. Но теперь нам нужна куча новой мебели... — он оглядывается за спину, в сторону двери, будто намекая на их драку, и после — осматривает остальное помещение. — И основательный ремонт. И план. "Я хочу быть графом" — это не план, — он фыркает саркастично, снова смотрит на огонь. На минуту оставляет за собой паузу, уже менее неловкую, но все еще немного неуместную и липкую, заполняющую воздух в комнате вместе с угасающим теплом камина. Оборачивается к Ланде снова — и смотрит прямо в глаза напротив. — Я с тобой. Но при условии, что ты не станешь убиваться об кучку деревенских мужиков с вилами.

И повисает за его словами что-то такое — очевидно-недосказанное, немного надломанное, держащееся исключительно на силе духа, но что Адриен предпочел бы доломать окончательно и закинуть куда-то в дальний угол, чем на самом деле сказать.