[indent] Дейману нравится делать то, что хочется. Без всяких правил, без оглядки на старших, сильнейших, мудрейших. Нравится плевать на принятые законы - писанные и негласные. Нравится ощущение лёгкости и вседозволенности. Нравится чувствовать себя в центре внимания. Нравится быть любимым - не кем-то одним, сокровенно и трепетно, а тысячами, всепоглощающе и жадно.
[indent] Он плавно двигается в свете неоновых огней. Поёт чужую песню на чужом языке, изображая что-то среднее между танцем и витиеватой мастурбацией. Он красивый, он привлекательный, он желанный. Что бы он ни сделал прямо здесь прямо сейчас, толпа будет визжать и плакать от восторга. Он может скинуть рваную сеточку с руки в зал - и вызвать драку среди желающих её забрать. Может плюнуть вниз со сцены - и найдётся с десяток тех, кто постарается подставить своё лицо.
[indent] Это пьянило. Вставляло круче, чем порошок, которым Дейман пудрит нос перед концертом. Манипулировать кем-то одним, отдавая ему прямые команды, точно зная, что они будут исполнены - это весело, это приятно, это игра против правил. Но сводить с ума миллионы жителей звёздной системы разом - совершенно другой уровень. Ему даже применять свою способность не нужно, чтобы его хотели все от мала до велика. Облизнуть губы на камеру - и Аркнет взорвётся копиями ролика, на которые будут теребить свои гениталии обитатели Солнечной.
[indent] Сцена в клубе была совсем небольшой, да и помещение позволяло разместиться внутри от силы тысяче человек, плюс-минус ещё сотне, если устроить давку на танцполе. Дейману говорили, что это не его формат, что с его популярностью ему нужно собирать огромные залы, выступать перед публикой на Земле, Марсе, Венере... Иногда он даже мотался туда с полноценными концертами. Спецэффекты, пиротехника, девочки и мальчики в латексе, видеозапись, прямые трансляции - всё, как хотели менеджеры, успешно продающие имя Дамиано по всей системе. Но самому Дейману куда больше по душе были вот такие небольшие шоу в глухих подземных клубах на Палладе и Церере. Причин было несколько. Во-первых, люди на Астероидах были куда более жадны до зрелищ, нежели обитатели центра системы. Не то чтобы свежеиспечённую диву интересовала благотворительность, не то чтобы ему было не насрать на условия жизни рабочего люда на периферии Солнечной, но отдачи от них он получал гораздо больше. Во-вторых, чем меньше публика, тем вернее поиск и "охота", а именно этим зачастую занимался Дейман на своих выступлениях. На Палладе сложнее найти достаточно туго набитый кошелёк, но сейчас эссианин в местной валюте нуждался уже не так остро, как в первое время. Теперь он искал, скорее, что-то интересное, необычное, что-то, чего ещё не пробовал. А люди на Астероидах, опять же, зачастую были куда более занятные, чем на планетах. Отчаянные, готовые на многое. Таким даже особенно приказывать не нужно - помани пальцем, обрисуй перспективу и лови рыбку раскрытой сетью.
[indent] Пока что выбор Дамиано состоял из двух таких рыбок. Возле бара потягивал виски весьма солидного вида мужчина "постарше", старательно изображая, будто бы он понятия не имеет, как вообще здесь оказался. Только Дейман отлично видел, как этот совершенно нормальный и приличный папик жрал его взглядом крупными кусками, не давясь и не кашляя. Была шальная мыслишка помочь бедняге и хотя бы смазать себя маслом, но для этого следовало бы дождаться финальной песни. А вот прямо у сцены трясла головой в ритм музыке молодая татуированная девчонка, которой хоть с маслом, хоть без него было уже хорошо. Дейман уже наклонялся к ней дважды, на самом деле - с целью рассмотреть пирсинг, которым её лицо было обильно усеяно, а эта юная хищница оба раза порывалась уцепиться за него коготками, только защиту перепрыгнуть не смогла. С такой наверняка будет весело.

I'm beggin', beggin' you
So, put your loving hand out, baby!
I'm beggin', beggin' you
So, put your loving hand out, darling!
[indent] Пока он выбирал более желанную рыбку, выступление продолжалось. Некоторые песни привязались уже настолько сильно, что Дейману не составляло труда проговаривать каждое слово, совершенно о них не задумываясь, хотя он не удивился бы, скажи ему кто, что куплеты переставлены местами и строчки перепутаны. Кому какое дело, в конце концов, если толпу всё равно это вставляет? Но всё же некоторые строки он исполнял с особым чувством. Выбирал себе жертву, которой начинал смотреть прямо в глаза, будто бы пел только для одного человека во всей Вселенной, замедлял обычно безудержную жестикуляцию и словно всем телом обращался к избраннику. В этот раз песня была всем известная и давно избитая, зал голосил её вместе с ним, так что даже при всём желании забыть слова было невозможно. Дамиано подошёл к краю сцены, вытянул руку вперед и пальцем указал на какого-то светловолосого парня в толпе, которого перемещение живой массы неизбежно толкало от самого входа в зал всё ближе и ближе к центру танцпола. Все знали, как закончится этот номер, поэтому, должно быть, нарочно участвовали в представлении, сближая исполнителя и его избранника. Дейман замедлялся равномерно вместе с музыкой, одновременно с этим сильнее вытягиваясь вперёд, словно в самом деле хотел ухватиться за руку, о которой с некоторым надрывом и нескрываемым эссианским акцентом пел, пока в конце концов не опустился на колени, которые широко развёл, демонстрируя свою растяжку зрителям и отсутствие белья под облегающими штанами - первым рядам. "Жертву" к этому моменту подтащили на расстояние всего каких-то нескольких метров от сцены, неравнодушные даже потеснились в стороны, чтобы дать Дамиано возможность дотянуться.
[indent] Он допел последнюю ноту, которую держал дольше обычного, даже после того, как закончилась музыка. Смотрел в светлые глаза того красавчика, которого выбрал для этого финала. Тот выглядел совершенно... нормально. Он словно только что попал в клуб, совершенно не танцевал и вообще понятия не имел, зачем здесь оказался. Как будто шёл себе в банк перечислить маме кредитов на счёт, но ошибся дверью. Это возмущало Деймана до глубины глубин: нельзя появляться перед ним в таком виде! Рука опустилась, так и не коснувшись красавчика. Эссианин ещё с секунду сверлил парня жгучим взглядом тёмных глаз, словно решая, казнить или помиловать, а затем широко и медленно облизнул верхнюю губу, подмигнул избраннику и откинулся на спину, подавая жест техникам. С потолка на мокрую от пота грудь Дамиано посыпались крупные блёстки. Толпа взревела. Заиграла музыка следующего трека.
[indent] Концерт продолжался.