[indent] Совершенно точно 1 апреля было когда-то каким-то особенным днем. Днем дурака, кажется — в далеком уже прошлом Земли было принято разыгрывать друг друга в этот день, и когда ей поступило предложение о встрече, она было подумала, что это шутка. Блогер-новостник. Она не сомневалась ни мгновения, о чем именно Сольвейг хочет с ней поговорить, о чем хочет спросить и с какой целью собирается интересоваться, и это вызывает раздражение — Нина ненавидит, когда ее используют, когда к ней проявляют интерес только потому, что с нее можно что-то получить, и нельзя сказать, что это происходит редко. С Сольвейг они знакомы очень давно, но это именно знакомство, не приятельство даже и, упаси боже, не крепкая дружба, может, потому Нина и не отказывается сразу — просто деловая встреча, просто обед и невинная болтовня за рюмкой чай, которую всегда можно свернуть, если она вдруг заведет не в то русло.
[indent] Она ведь подписала неразглашение. Она лично оставила свою цифровую подпись, тем самым согласившись на условия военных и условия, выбитые для их научной группы юристами СпейсТеха. Она не испытывает пиитета перед военными и их делами, но отвечать за утечку не хочет тоже — они наверняка начнут копать, если вдруг она согласится чем-то поделиться с Сольвейг, это доставит проблемы не только ей, но и СпейсТеху, Орсону Катто и другим вовлеченным людям, подводить которых она не собирается.
[indent] Нина ловит себя на мысли, что всерьез раздумывает над последствиями — а это первый шаг к тому, чтобы согласится. Нервно грызет ноготь, пока ждет Сольвейг в душной кантине на окраине Тарсис-Сити, в которой пахнет жирной едой и специями, и тайком надеется, что старинная знакомая не придет. Передумает, и потому то и дело проверяет пад, не написала ли та и не отменила ли встречу в последний момент, и уже сама подумывает о том, что стоит сделать это самой.
[indent] Ведь если она не собирается соглашаться, зачем пришла? зачем согласилась втретиться, если не думает даже, не допускает мысли о том, что можно сдать известному блогеру хотя бы часть доступной ей сверхсекретной информации?
[indent] Допускает. Она знает прекрасно, что допускает. И пришла потому, что внутренне на подобное безумие согласна, и хочет знать лишь, что именно Сольвейг ей хочет сказать.
[indent] А та все-таки пришла. Нина и рада, и нет. Она в целом даже рада ее видеть, вживую, а не в Аркнете или в подкастах других новостников, которых все чаще связывают с марсианским сопротивлением — кажется, в проошлом они весьма явно разошлись в вопросе самоопределения, в вероятность которого Нина все так же не верит спустя эти годы.
[indent] — Прости за антураж, — она обводит рукой кантину, кривит губы. — Не стоит о таком общаться под камерами в центре. А тут, говорят, разный люд ошивается, и никому друг до друга нет дела.
[indent] Нина смотрит на нее через столик, отмечает про себя, что вживую она выглядит иначе. Изменилась.
[indent] — Только скажу тебе сразу. Я еще ни на что не согласилась. Мне надо решить. А для этого я хочу услышать, что именно ты от меня хочешь и что предлагаешь.