АЙВРЭН ТЕГАН | AUVREN TAEGAN
самоотверженный борец за справедливость в межпланетной полиции

Emily Blunt

37 лет | агент межпланетной организации уголовной полиции | Эльтарэль

О ПЕРСОНАЖЕ

Раньше, поднимая голову в небо, маленькая Айврэн с любопытством наблюдала за вращением звезд и Эльнара, плещущихся в голубом сиянии атмосферы ее родной планеты - Эссы. Они все время были в движении, плыли в мутной дымке облаков, рассекая космос, и преодолевали расстояния в тысячи миль всего за пару коротких морганий маленькой эссианской девочки. Отсюда они выглядели далекими и отчужденными, холодными проблесками нераскрытых тайн, которые эльтарэлянцам еще предстояло однажды раскрыть. Это была мечта Эсая - ее отца - постичь космос, изучить вселенную, разобрать по кусочкам все ее тайны, хотя и понимал, что на его век великих достижений выдастся совсем немного. Своими рассказами о космосе мужчина полагал, что зарождает в дочери собственный романтизм и любовь к науке. Но та, глядя в небо, видела лишь россыпь холодных звезд да бледный диск сияющего Эльтарэля. И думала о том, что каждое небесное тело находится на своем месте. В космосе был порядок.
Эсай и Аде - мать Айврэн - работали на государственном грузовом судне, курсирующем от Эссы до других планет, расположенных в системе Эльтарэль. Их рейсы, как правило, чередовались, так что хотя бы один родитель всегда был дома с дочерью, поскольку позволить себе сад или представителя службы по уходу за детьми они не могли, а других родственников, способных помочь, у них не было. Теган была еще совсем маленькой, чтобы осознавать, куда постоянно пропадают родители, но саму разлуку ощущала очень остро, а непостоянство рейсов и их продолжительности нарушало необходимую для любого ребенка системность. Из-за этого Айврэн многие годы росла в страхе, думая о том, что Эсай или Аде однажды просто не вернутся домой, и поэтому, когда они действительно не вернулись, оказалась к этому почти готова. По крайней мере, так ей поначалу казалось.
Оставшуюся без опеки восьмилетнюю Айврэн поместили в государственный центр детского воспитания. Она быстро приняла местные правила игры, основой которой были порядок и дисциплина, и все уроки - в классах и вне их, на территории центра - схватывала на лету, лишь бы не думать о том, по какой причине она здесь оказалась. Такая жизнь Теган была по душе, благодаря ей мысли освобождались от страхов и тревог, а единственной заботой оставалось лишь собственное образование и воспитание в себе полезных качеств и навыков, в чем Айврэн оказалась одной из лучших.
Социальная жизнь в центре была развита очень плохо. Дети, попавшие сюда, по разным причинам потеряли своих близких, и большинство из них после трагедии замкнулись в себе. Если бы не Рохес Келлен, Айврэн могла оказаться среди них. Дикий волчонок, кидающийся на любого, кто нарушает его личное пространство, превратился бы в озлобленного волка, не способного влиться в общественную жизнь вне детского центра. Рохес, - такой же восьмилетний мальчишка, - протянул руку помощи, когда Теган, наконец, избавилась от иллюзий и поняла, что ее родители погибли и на этот раз действительно никогда не вернутся. Она приняла его помощь, и они быстро сблизились, в основном благодаря тому, что их судьбы по большей части оказались очень похожи. А может и из-за того, что они сразу друг другу понравились, как будто были знакомы уже много лет.
Немногим позже к Айврэн и Рохесу присоединился Рэнан Сирион. Став неразлучной троицей они постоянно оказывались в гуще всех главных событий центра, но были всегда по другую сторону конфликта, пытаясь утихомирить и развести по разным углам провокаторов до того, как это сделают сотрудники опеки. Это не осталось незамеченным, и по окончании общего обучающего курса всех троих определили в Полицейскую академию. Айврэн окончила ее с отличием, зарекомендовав себя, как очень способную, ответственную и дисциплинированную выпускницу, и почти сразу устроилась в правоохранительные органы Эссы, как и оба ее товарища.
Теган прослужила в полиции несколько лет, успешно раскрывая порученные ей дела, прежде чем из-за разногласий с начальством ее перевели на Скату. Незадолго до переезда подруги, Рэнан обнаружил в базе данных службы подробный отчет о последней крупной забастовке на планете. Местный профсоюз взбунтовался против низких зарплат и высокой криминогенной обстановки на Скате, из-за чего несколько грузовых кораблей, поставляющих на Эссу ресурсы, не смогли вовремя покинуть космопорт. Началась неразбериха, эскалация конфликта переросла в настоящий хаос, и под шумок несколько отчаянных членов профсоюза, как могли, испортили корабли, надеясь так задержать их на планете, чтобы выиграть бунту чуть больше времени. Но никто не заметил поломки до самого вылета - напуганные эссианцы один за одним начали в спешке покидать космопорт, чтобы как можно скорее убраться со Скаты, и почти всем, даже с дефектными двигателями, это сделать удалось. Не повезло только одному - “Иссе”. Он развалился в атмосфере на куски, не выдержав перегрузки, а все, кто был на борту, погибли.
Это был корабль, на котором находились родители Айврэн, Рэнана и Рохеса.
Узнав о случившемся, Келлен перевелся вместе с Айврэн на Скату и хоть и не стал ее напарником, как планировал, вместе с ней раскрыл несколько очень громких дел. Сама Теган восприняла новость довольно спокойно. К тому времени она уже давно понимала, что ее родители мертвы, и обстоятельства их смерти никак не могло на это повлиять. Тем не менее на Скате эссианка выжала из себя все, что было возможно, и постоянно доводила себя до полного бессилия, перерабатывая сверх положенной нормы. Она часто рисковала, и из-за этого большинство дел по соображениям совести старалась вести одна - сражалась за каждый дюйм справедливости, чтобы как можно дальше оттеснить криминальные зоны планеты. На этом Айврэн заработала себе отличный послужной список, и уже через несколько лет ее снова перевели на Эссу, подключив к серьезному крупному расследованию. Рохес же остался на Скате, пообещав, что через пару лет обязательно к ней вернется.
Жизнь Теган превратилась в череду однообразных событий. Менялись переменные, варьировались обстоятельства, но суть всегда была одной и той же: кто-то кого-то убил, кто-то кого-то подставил и так далее по кругу, пока Айврэн не находила виновных. Она щелкала дела, как орешки, преодолевая трудности разными способами: где-то благодаря жесткости характера, где-то - умом и сообразительностью. Нередко выручала и интуиция. Иными словами, эссианка уверенно шла по карьерной лестнице и, возможно, добилась бы еще больших успехов, если бы не была социально неадаптированной одиночкой.
Рохес вернулся на Эссу, как и обещал, довольно скоро. Его зачислили в департамент Тейган, и они, наконец, смогли стать напарниками, ведь никто кроме него не мог с ней нормально ужиться, а сама эссианка доверяла только ему. Однако жизнь на Скате сильно его изменила, он стал более жестким, скрытным и как будто что-то скрывал, пряча недомолвки в несмолкаемой болтовне. В уголках его глаз появился странный прищур, а от улыбки бросало в дрожь. Айврэн долго закрывала на это глаза, ссылаясь на то, что жизнь на Скате меняет многих, возможно, и ее саму, просто она это не замечает, но отрицать очевидное оказалось невозможно, когда эссианка обнаружила друга на месте преступления. Рохес признался, что ввязался в серьезную криминальную игру, и предложил подруге тоже стать ее частью. Он обещал золотые горы и воздушные замки, Теган это понимала и была в ужасе от того, что сам Келлен этого не замечает. Она ответила ему отказом, предложив уже свою сделку: бросить все сейчас и она постарается сделать все, чтобы его срок не был слишком долгим. В ответ Рохес выстрелил ей в спину, чудом не зацепив жизненно важные органы, и бросил умирать на грязном асфальте темной улицы, навсегда покинув Эссу, а, может, даже и  сам Эльтарэль. Если бы не еще одно чудо, Айврэн была бы уже мертва, но у судьбы на нее были совсем другие планы.
С тех пор Теган снова замкнулась в себе. Ни Рэнан, ни кто-либо другой не мог выцарапать ее из новообразовавшейся скорлупы - эссианка больше никому не доверяла. Все, что можно было делать одной, она делала одна, в остальных случаях всегда пропускала напарников вперед, чтобы впредь никогда больше никому не подставить собственную спину. Те, кто мог ее терпеть, терпели, но через какое-то время сдались и они. Разве только Рэнан, вероятно, во имя старой дружбы, не терял надежды вернуть прежнюю Айврэн обратно. Она же считала, что напрасно.
По удачному - по мнению Теган - стечению обстоятельств именно в это время в криминальном мире появился новый опасный игрок. Никто не знал ни его имени, ни то, как он выглядит, но надолго запомнили цепочку из изуродованных им трупов, которых становилось все больше и больше. Дело прошло по рукам высокопоставленных лиц и, в конце концов, оказалось на столе у Айврэн, которая приняла его, даже не открывая папку. По мнению большинства коллег, которые поневоле вынуждены с ней общаться, дело было тупиковым, и эссианка была почти уверена, что ей отдали его только потому что ни один другой дурак за него не возьмется, а провал легко списать на ее эмоциональную нестабильность после пережитого потрясения. После этого некогда успешной сотруднице можно с чистой совестью выписать чек и отправить в отставку, доживать жизнь на скромное пособие. Это казалось так очевидно, что в какой-то момент Теган поймала себя на мысли, что готова принять условия капитуляции и сдать значок. Но именно в этот момент один из запутанных узелков распустился, и тупиковая ниточка указала на Аранэль.
Убедить руководство о переводе в новую систему было несложно, гораздо сложнее - обеспечить себе убедительную легенду и документы, необходимые для поступления на службу в местные органы правопорядка. Благодаря Рэнану у нее на руках оказалось и то, и другое, а уже через пару недель пиратский корабль “Ону” покинул космопорт Эссы с Айврэн Теган на борту. На ее ручном терминале светилось досье на Аннеке Тору, коренной уроженки Фере Бэй с планеты Иннара, принятой на службу в межпланетную организации уголовной полиции Инве.

Айврэн больше не поднимала голову в небо, не смотрела на его бескрайнюю синеву. Она знала, что там, в космосе, есть только сосущая черная темнота, холод и вакуум и миллионы, нет, миллиарды звезд, которые для нее ничего не значат. Теперь она смотрит только вперед, прямо перед собой. Только это для нее теперь важно.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ

Рост: 177 см.
Способность: развитая интуиция. Не имеет пограничной связи с предвидением и не всегда связана с теми действиями или делом, которым Айврэн занимается на момент ее “срабатывания”. Максимальная польза от способности достигается в момент угрозы жизни - ее или тех, кто ей дорог. Возможно, это как-то связано с выбросом адреналина.
Навыки:
- отличная физическая подготовка: благодаря Полицейской академии и службе в межпланетной полиции на Эссе Айврэн очень вынослива и сильна. Болевой порог Теган гораздо выше любого среднестатистического эссианца.
- меткий стрелок, хорошо разбирается в оружии и ловушках, подкована в вопросе взрывчатых веществ, но не решится их обезвреживать.
- хорошо говорит на инвийском языке благодаря обучению в академии и на службе в полиции.
- легко ориентируется в пространстве, возможно из-за развитой интуиции.
- отличная лгунья.
Дополнительно:
У Айврэн очень сложный характер, она одиночка, одержимая своим расследованием. На Эссе она славилась своим упрямством и жесткими методами в работе, на которые нередко закрывали глаза только в силу очень высокого коэффициента раскрываемости преступлений.
Ненавидит космические перелеты. Каждый раз, оказываясь на судне, испытывает сильную тошноту, которая не проходит вплоть до возвращения на твердую землю.
Всегда носит только короткие волосы, которые или собирает в хвост, или закалывает на затылке, чтобы не мешали обзору.
На запястье носит браслет с кулоном, который однажды подарил ей Рохес. Символизм на лицо: три кусочка, три друга, всегда вместе.
Важные лица:
Эсай Теган - отец [мертв]
Аде Теган - мать [мертва]
Рэнан Сирион - детектив, друг
Рохес Келлен - бывший лучший друг, преступник и предатель [бесследно исчез]

СВЕДЕНИЯ ОБ ИГРОКЕ

В зависимости от загрузки - 1-2 поста в неделю
Рассчитываю принять участие в основном сюжете

ПРОБНЫЙ ПОСТ

Свернутый текст

Нелегко быть президентом маленькой и нищей страны. Нелегко вдвойне, когда она со всех сторон с юга на север и с запада на восток охвачена пожарищем междоусобных войн и кровопролитных распрей. Экономика трещит по швам, политика сплошь пропитана ядом и изменами, социум, как мыльный пузырь, опасно кружит над острыми иглами так и норовя под легким течением попутного ветра налететь на соблазнительное колючее навершие. Йемен горел в огне — в прямом и переносном смыслах — и медленно превращался в пепел, над которым уже кружили, пуская голодные слюни, жадные до крови стервятники. ОАЭ, Саудовская Аравия, Африка, Сирия, даже Европа — скромный список из тех, кто желал прибрать к рукам английскую колонию, когда она превратится в прах. Ну или разделить между собой остатки, если удастся сохранить ее живой. Все больше лидеров считало, что Йемен, как государство, уже давно себя изжило.
Лишь немногие хотели видеть этот арабский огрызок здоровым и процветающим местом. Та же Англия, например, в те редкие моменты, когда не использовала страну, как свою дойную корову, и некоторые другие страны Евросоюза, может, кто-то еще. Но покладистый лидер бриташек не каждому был одинаково удобен, — что, в принципе, логично: всем-то ведь не угодишь, — и именно поэтому Мари в составе польской разведки сегодня была здесь.
Сигаретный пепел истлевшим кирпичиком отвалился от гильзы, так и не дождавшись, когда тонкие, подрагивающие от нетерпения пальчики Крульской сделают это сами. Ее взгляд прикован к двери, слух обращен к брюзжащим за ней голосам Али и его ближайшего помощника. Спор шел на арабском.
— Вице-президент не согласен с тем, что нашего достопочтенного лидера собираются увезти из страны, — перевел для нее Ахмед — сын вышеупомянутого лидера. Все это время, что они томились в ожидании, он бесцеремонно пялился на грудь Мари и, похоже, ничуть этого не стыдился.
— Я узнаю слова "Англия" и "армия", — девушка, наконец, вспомнила о сигарете и сделала глубокую затяжку. — Что бы это могло значить?
— Не знаю, — пожал плечами мальчишка, — возможно, вам просто показалось.
— Возможно.
Однако она сильно в этом сомневалась.
Али Абдаллы завершил дискуссию громким хлопком по столу и нецензурной отборной бранью. На губах Крульской мелькнула насмешливая улыбка, но это все, что она себе позволила. Первый помощник выскочил из двери и бурей промчался мимо.
— Господин Президент, — шпионка вскочила на ноги, бросив сигарету в пепельницу, когда лидер Йемена появился на пороге. Учтиво склонив голову перед ним, отчего пышные локоны, упруго подпрыгнули и упали на красивое лицо, она соблюла все необходимые формальности и только после этого продолжила: — позвольте нашей делегации украсть немного Вашего времени. Боюсь, вопрос крайне важный, мы не можем оттянуть его до вашего… отбытия.
К чести Али он не подал вида, что удивился ее осведомленности о предстоящей поездке. С другой стороны, возможно, он и правда не был удивлен: о прозорливости польской делегатки ему наверняка должны были сообщить заранее. Нервно махнув рукой мужчина пригласил их пройти внутрь, и Мари, вместе со своими спутниками вошла в богато обставленный кабинет. Зоркий глаз быстро оценил обстановку: пустые полки, перевернутая мебель, лежащие в беспорядке пустые листы бумаги, хрустальный стакан с араком, соблазнительно переливающийся в свете закатного солнца на столе. Президент и правда в спешке собирался покинуть это место, и явно не был намерен вернуться в ближайшее время обратно. Значит, действовать нужно было быстро.
Двери за девушкой закрылись с гулким стуком, щелкнул замок, и вот она, вместе со своей "делегацией" осталась один на один с самым непопулярным во всем государстве пижоном. Говорить предстояло ей — двадцатипятилетней девчонке — единственной из всей группы, у которой был хорошо подвешен язык, имелись дипломатические навыки, и, что самое главное, изящно подчеркивалось глубоким декольте природное обаяние. Абдаллы не был известным бабником, чтобы так легко на это клюнуть, но все-таки оставался мужчиной, а это уже что-нибудь да значит.
— Благодарю за оказанную честь, господин Президент, — снова склонив голову, произнесла Мари, — и за Ваше время. Не буду ходить вокруг да около и сразу перейду к делу. Как делегат Республики Польши, я хотела выразить свое сожаление по поводу сложившейся в стране ситуации, но, как мы обсуждали с Вами ранее, покидать государство сейчас, когда оно находится в таком... нестабильном положении, по нашему мнению, может произвести обратный ожидаемому эффект. Польша на Вашей стороне, и мы готовы оказать любую помощь.
Крульская говорила на английском, медленным и спокойным голосом, вкладывая в него столько оттенков уверенности, насколько была способна. Переговоры с Али не входили в ее задачу, но подобраться к нему оказалось далеко не так просто, как ее наниматели предполагали. С утра до ночи араб был обвешен охраной и находился под неустанным присмотром то своего сына, то помощников, то других политических лиц. Его еда и напитки оберегалась с еще большей тщательностью, что существенно осложняло дело. Но вот сегодня... Взгляд серых глаз упал на перламутровую жидкость в бокале Президента, который он, подняв, медленно поднес к губам.
— Мне не нужна помощь, — прорычал на английском лидер Йемена, сильно коверкая американский акцент, — вы не понимаете, что происходит.
Шпионка сделала вид, что заинтересовалась видом из окна. Каблуки туфель отстучали по паркету неспешный ритм и замолкли, когда она достигла края президентского стола. Она позволяла себе слишком много, но время слишком быстро утекало между пальцев, чтобы быть осторожной. Крульская захватила взглядом глаза мужчины и приблизилась еще на полшага, теребя пальцами кольцо с турмалином. В коридоре послышался шум.
— Простите, господин Президент, вы совершенно правы, — она гипнотизировала его, вгрызаясь серебром прекрасных глаз в сопротивляющееся подсознание, и между делом открывала крышку кольца, как бы невзначай опрокидывая его над стаканом. — Но я не отказываюсь от своих слов. Наше государство готово оказать Йемену любую. Посильную. Помощь.
Двери со стуком распахнулись, и девушка, вздрогнув, отдернула руку. Потайная крышка украшения бесшумно захлопнулась и рассыпалась отблеском тусклых искр, поймав последний блик заходящего солнца. С сожалением, Мари смотрела за тем, как арак, покачнувшись в бокале, полностью исчез в глотке неугодного идиота, а затем, скользнув по лицам вошедших, поняла, что ее время вышло.