ДЭРВЕ САГЕРЭН | DERVE SAGAIREN
Зверолов, браконьер, следопыт и осведомитель

Tihon Zhiznevskiy

29 y.o. | Специалист по фауне Скаты; сотрудник службы по контролю за динозаврами и охраны одного из городов Скаты; патрульный, следопыт и осведомитель, сотрудничающий с правоохранительными органами | Система Сириуса

О ПЕРСОНАЖЕ
Появился на свет в маленьком городке на Скате в семье двух эмпатов. Мать родом с Эссы, врач-терапевт, переехала на Скату после замужества, стала работать в местной больнице. Отец занимался перевозками продукции, производимой на Скате, часто бывал в командировках. Семья жила на окраине города, в квартире, доставшейся отцу по наследству. Доход был скромным, но на жизнь без изысков хватало.
Когда ребёнок подрос, его отдали в детский сад, затем в местную школу. Учился хорошо, но успехи в школе перекрывал импульсивный, непоседливый и конфликтный характер. В средних классах Дэрве, связавшись с сомнительными компаниями, стал часто пропадать после школы, возвращался поздно, чем провоцировал и без того неспокойную обстановку в семье. Отца на тот момент уволили с работы, зарплаты участкового врача едва хватало, а довершением стало проявление способности их сына, – тоже эмпатии, но гораздо более выраженной. К тому, что Дэрве сможет воспринимать чужие эмоциональные состояния независимо от условий, не был готов никто. На него, по мере проявления способности, обрушился поток чужих эмоций, многие из которых он никогда не хотел бы знать. Родителям пришлось в срочном порядке искать специалиста, способного помочь, а затем откладывать ощутимую часть семейного бюджета на лекарства, подавляющие излишнюю деятельность мозга подростка.
Немного позже отцу удалось найти работу в небольшой транспортной компании, здесь же, в городе. Был вынужден выезжать за его пределы, где в какой-то момент с несколькими коллегами подвергся нападению хищных динозавров и погиб. Семье выплатили компенсацию, но мать не могла больше оставаться в этом городе и в скором времени переехала обратно на Эссу, к своим родственникам. Дэрве на тот момент исполнилось восемнадцать. Он успешно закончил школу и собирался поступать в университет в одном из крупных городов Скаты. Уезжать вместе с матерью он наотрез отказался.
Квартира была продана, мать уехала на Эссу одна, где позже повторно вышла замуж. Сам Дэрве перебрался в город, где находилась академия и жили родственники его погибшего отца. Поступил на факультет, готовящий специалистов по безопасности жизни на Скате. Около года жил у родственников, затем – по общежитиям. Во время учёбы имел неосторожность связаться с не всегда легальными подработками, у него появились деньги, стал снимать жилье. Много раз менял место жительства.
В 22 года успешно окончил академию, вступил в ряды службы по контролю за динозаврами, с незаконной деятельностью не завязал, ошибочно полагая, что в любой момент сможет выйти из игры и не попасться. Попался. На тот момент входил в окружение лиц, представляющих для правоохранительных органов оперативный интерес. Умело загнанный в угол, Дэрве был вынужден пойти на сотрудничество. Стал одним из осведомителей в нескольких уголовных делах, которые вела агент межпланетной уголовной полиции – Айврэн Теган. Был анонимным источником, личность которого во время судебного процесса не разглашалась. Смог выйти сухим из воды, остался в криминале, но теперь уже на крючке у правоохранительных органов.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ
Сильный эмпат – может воспринимать эмоциональные состояния человека или животного, как свои собственные. Способность очень развита, проявляется постоянно и сложно поддаётся контролю, т.е. Дэрве постоянно «вязнет» в чьих-то эмоциях, воспринимает их очень ярко, может попасть под их влияние, перестать контролировать себя. Чтобы этого не происходило, вынужден принимать лекарства, снижающие активность тех частей мозга, которые отвечают за проявление эмпатии. В этом случае эмоции воспринимает уже контролируемо, при прикосновении или взгляде на конкретного человека, которого планирует «прочитать» эмоционально. Если чужие эмоции очень сильные и однозначные, то способен их чувствовать и без зрительного контакта. Эмоции животных воспринимает на гораздо большем расстоянии, чем человеческие.
Физический контакт усиливает восприятие, чувствует эмоции ярче и острее, чем сам человек, которого коснулся.

Навыки:
– Живая энциклопедия фауны Скаты. Специализируется на хищниках. Владеет знаниями по анатомии и физиологии динозавров, а также по ветеринарии. Разбирается в специфике их поведения в различных условиях. Знает повадки, места обитания, закономерности перемещений на различной территории, особенности рациона. Умеет применять знания на практике.
– Является специально подготовленным, опытным стрелком, владеющим особо точной стрельбой, а также навыками маскировки и наблюдения. Регулярно посещает стрельбища, на работе чаще других выезжает на опасные ситуации.
– Умеет обращаться с холодным оружием, а также использовать подручные средства для ведения боя. Уверенно чувствует себя в рукопашном поединке.
– Может управлять различной техникой, стоящей на вооружении службы по контролю за динозаврами, а также пилотировать воздушный транспорт, не выходящий за пределы орбиты планеты (челноки и т.п.)
– Располагает знаниями в области медицины. Умеет оказывать первую помощь, а также владеет элементарными хирургическими навыками.
– Владеет навыками выживания в дикой природе Скаты. Способен продержаться в лесу несколько дней.
– Опытный следопыт и охотник, прошедший соответствующую подготовку.
– Наблюдателен. Обладает отличной зрительной памятью. 
– Хороший фотограф.
– Обладает музыкальным слухом и чувством ритма. Умеет танцевать.

Дополнительно:
– Рост 191 см.
– Волосы светло-русые, вьющиеся от природы. Давно забил на попытки их выпрямить или привести в более-менее нормальный вид. Стрижет только, чтоб смотрелось. Почти никогда не бывает гладко выбрит, носит аккуратные усы и бороду.
– Держит себя в отличной физической форме, хорошо сложен, ловок, быстр. Тренируется ежедневно, независимо от условий.
– Счастливый обладатель шрамов от встреч с хищниками, может похвастаться оставшимся в голове обломком когтя раптора.
– Страдает приступами мигрени. Редко, но метко.
– Настойчивый, наглый и коммуникабельный. Пролезет в игольное ушко.
– Не любит и совершенно не умеет готовить. Довольствуется обычной покупной едой.
– Работает вахтовым методом. Месяц – с динозаврами, на передовой, месяц – в стенах задрипанной квартирки-студии, купленной пару лет назад и существующей где-то в центре города.
– Не брезгует незаконными методами заработка денег. Обладает обширным кругом знакомств, вхож в различные криминальные тусовки, везде свой и нигде не вызывает должных подозрений. Занимается продажей информации, браконьерством и сопровождением различных лиц в т.ч. криминальных.
– Не женат. Постоянных и продолжительных отношений не имеет.

СВЕДЕНИЯ ОБ ИГРОКЕ
Пишу по 1-2 поста в неделю, могу и чаще, в зависимости от загруженности в реале. Предпочитаю активно вести 2-3 эпизода, остальные – по мере возможности. В постах использую прошедшее (реже настоящее) время, пишу от 3-го лица, применяю птицу-тройку. Предпочитаю детализацию происходящего в постах, люблю заранее согласовывать и обсуждать, что планируется по сюжету или в конкретном эпизоде.
Планы на игру: жить и выживать в суровых условиях Скаты, помогать правоохранительным органам в борьбе против преступности, тусить с динозаврами, защищать мирное население от них, регулярно нарываться на проблемы и постараться при таких весёлых исходных не помереть.

ПРОБНЫЙ ПОСТ

Свернутый текст

Новый знакомый был сильно пьян. Вот незадача. Продолжать диалог между трезвым и нахлеставшимся было бессмысленно, к тому же немца уже понесло не в ту сторону. Блондин вскинул брови, когда Джер ожидаемо сорвался. В других условиях Марш сорвался бы в ответ и припечатал парой грубых слов, но сейчас это не имело смысла. Ничто не имело смысла, кроме того, что немцу пора валить в спальню и как следует выспаться, дабы протрезветь. Эта перспектива становилась слишком очевидна.
— Да что ты завёлся? — Маршалл пожал плечами. Собственный голос был поразительно тих и спокоен. Связываться с Джером и навлекать на себя ещё больший гнев белобрысый парень не хотел. Немец должен отоспаться, и завтра будет как новенький. Если понадобиться, Маршалл за шкирку дотащит этого молодчика до кровати. Блондин не привык придавать значение такой ерунде, как алкоголь и пьянь, и относился к этому порой слишком легкомысленно. Он сам частенько нахлёстывался в дрова, а потом не мог проблеваться в чьём-то мало знакомом туалете. Эммет всегда вёл беспорядочный образ жизни: случайные связи, случайный секс, случайные друзья и ночёвки по чужим домам и шлюхиным кроватям. Он привык так жить, и свой фактор осторожности давно потерял. Он не думал о том, что алкоголь — это отрава, что пить в таких количествах, как сейчас пил немец, нельзя и что тем более нельзя параллельно глотать какие-то таблетки. Маршалл пропустил очевидное, а опомнился слишком поздно.
После короткого столкновения интересов в комнате повисло гнетущее напряжение. Ситуация начала затягиваться. Эммет смотрел на нового знакомого, и то, что он видел, ему не нравилось. Казалось, что в горло забрался отвратительный запах паленого, а на зубах заскрипел прогоревший пепел. Ощущение опасности, почему оно пришло именно сейчас? Что не так с этим парнем? Эммет не мог сказать, что испугался взгляда немца — немигающего, тяжелого и непроницаемого –  но становилось очевидно, что такой, как Джер, выпустит всю обойму в лицо и даже не дрогнет. «Чёрт побери, этот парень опасен», — шепнуло подсознание, но Марш был слишком безбашенным и диким, чтобы бояться. Он просто спокойно смотрел в ответ, словно ожидая, что ещё выкинет этот пьяный крашеный красавчик с выбритым виском и проколотыми губами.
— Чего уставился? — Ну вот, опять не подбирает слова. Блондину показалось, что он наступил на скользкую дорожку. Ещё пара таких фраз, и они подерутся, ибо стоп-краны у немца оказались сорваны алкоголем, а у Марша их в принципе не было. –  Хватит пить, сказал же. Ну на кого ты похож?
Блондин пытался сохранять нейтралитет. Он понимал, что Джер сильно пьян, а это может обернуться чем угодно.
— Пошли уже, — кивнул на дверь, собираясь выйти, как услышал ругань немца. Обернулся, рассчитывая что-то сказать, но слова застряли в горле. Он увидел, как Джер, словно подкошенный, падает на пол.
— Блять, какого черта?!
Кадры происходящего стали сменяться слишком медленно, растянутые во времени выброшенным в кровь адреналином. Маршалл был в состоянии только стоять и смотреть, как немец свалился сначала на колени, а потом на пол, как из его рук выпала бутылка, от удара разлетаясь на грубые осколки толстого стекла. Их глухой звон врезался прямо в мозг. Было нечем дышать, словно кто-то пережал горло, а тело разом онемело. Блондин понимал, что должен был что-то сделать, в конце концов, не дать Джеру упасть, но немец уже оказался на полу и теперь безвольно лежал на плитках. С пару секунд Эммет пялился на его длинные волосы, рассыпанные по кафелю, словно не мог поверить, что Джер лежал, а не стоял, как несколько мгновений до этого.
«Что ты смотришь, сделай что-нибудь!» — в сознании забилась лишь лихорадочная мысль, гипнотизируя мозг. Но Маршалл ничерта не мог сделать. Его словно парализовало, он не мог ни шевельнуться, ни сделать шагу. Он словно не мог поверить, что Джер вырубился и теперь валялся на полу, как чёртова тряпичная кукла, которую бросили и за ненадобностью забыли.
«Ты что, первый раз такое видишь?!» — бесновался мозг. Маршалл не мог оставить всё, как есть. Он пытался убедить себя, что всё под контролем и ничего страшного не случилось, нужно лишь разобраться с этим, но для уставшего тела очередной выброс адреналина был чудовищной нагрузкой. Эммет думал, что ему хватило, пока он сбегал с психушки. Тогда Марш едва не блевал от ударных доз адреналина, выворачивающего тела наизнанку. Эммет думал, что ему хватит, когда вступился за незнакомого парня на улице и едва не сдох, душимый одним из противников. Но теперь тело снова мобилизировало силы. Сердце испуганной птицей билось в груди, виски стискивало от пульса, отмеряя время гулким сердцебиением. Раз. Два. Три. Время словно остановилось.
«Да сделай что-нибудь!»
Маршалл не помнил, как оказался рядом с Джером. Больно ударился коленями о кафельную плитку и наклонился к немцу. Схватил за плечи, переворачивая навзничь и пытаясь привести в чувство.
— Ты меня слышишь? Чёрт, очнись, Джер! Очнись! — Разумом Марш понимал, что это бесполезно. Парень уже где-то далеко за гранями сознательного состояния, поэтому не нужно зря тратить время.
— Чёрт!
Отпустив чужие плечи, Маршалл откинулся назад и запустил пальцы в свои короткие волосы. Нужно успокоиться. Отдышаться. Вдох-выдох. Ничего страшного не случилось, парень просто вырубился. Может, перебрал? Но Эммет знал что, от алкоголя так начисто никогда не вырубает. Тогда что? Кроме алкоголя ещё были таблетки. Может, из-за этого? Что именно этот сукин сын выпил перед тем, как вырубиться? Подскочив с пола, Маршалл бросился к тумбочке, из ящика которой Джер совсем недавно доставал пачку с лекарством. Очень скоро в руках оказалась упаковка с чёртовым транквилизатором. В мозгу сложилось два и два. Эммет знал, что многие наркоманы, употребляют эти лекарства, когда нет возможности добыть более тяжелый наркотик или если хотят усилить эффект от примаемых доз. Он сам иногда так делал. Так какое действие оказывает сочетание транквилизатора и алкоголя? Оно напрочь отравляет, вырубая, а в крайних случаях может привести к коме. Память быстро подкинула воспоминание о том, как один приятель кореша Эммета неудачно ширнулся транквилизатором, будучи вусмерть пьяным. Его не спасли из-за того, что нашли через несколько часов после приема препарата. От этого воспоминания Маршалла молнией прошибло по нервам, а по позвоночнику прополз отвратительный холод. Чтоб не потерять незадачливого немца придётся действовать и действовать очень быстро.
Запихнув пачку с лекарством в карман штанов, Эммет бросился собирать необходимые для поездки в больницу вещи. Перво-наперво, нужны ключи от машины, иначе как он довезёт Джера? Вызывать скорую было бессмысленно, Марш даже адреса квартиры не знал, а ломиться к соседям с этой просьбой — чистое самоубийство. Искать долго не пришлось, ключи лежали в одном из ящиков стола. Взгляд зацепился за марку авто — Додж Рам 1500. Чёртова груда железа — такую, припаркованную на улице, ни с чем не спутаешь и заметишь за километр. Хоть с этим будет проще. Потом нашёл и захватил с собой паспорт немца. Ещё нужна страховка, если имеется. Да, плевать, Джера госпитализируют и так, с одним удостоверением личности. Не забыв забрать необходимую документацию, Маршалл вернулся к Джеру. Тот пребывал в состоянии глубокой отключки. Чертыхнувшись, Эммет опустился на корточки и, перекинув немца через плечо, поднялся. Джер, будучи выше блондина почти на десяток сантиметров и не отличающийся выраженной худобой, тем не менее показался Маршаллу слишком лёгким. Как будто ничего не весил, словно Марш взвалил на плечо какую-то девчонку. Плевать. Сейчас это не важно. Последним Эммет захватил ключи от квартиры. Он планировал вернуться сюда, ибо идти ему больше некуда. Что будет потом, когда Джер отлежится в больнице и вернётся, Марш не задумывался. Его мозг не заморачивался о такой ерунде, когда на руках оказался парень в отключке и с сильным отравлением алкоголем и транквилизаторами.
Покинув квартиру, Маршалл захлопнул дверь и, повернув ключи на несколько оборотов, сиганул вниз по лестнице. Своих ног он не чувствовал, всё его тело действовало скорее автоматически, нежели программированное мозгом и мыслями. За дверью подъезда встретила темнота ночи, воздух показался остро-холодным. Вцепился в разгоряченные легкие мелкими иголочками, разрывая их ледяным огнём. Каждый выдох вырывал из горла горячий белесый пар, каждый вдох ножом резал по трахее. Маршаллу казалось, что он задыхается. Вакуум разрывал мозг, сердце заходилось в груди, но хаоса в голове не было, лишь выверенная и четкая решимость. Разум был холоден, как металл борта Доджа, к которому Эммет привалился, открывая массивную дверь. Сначала пассажирскую, чтоб можно было положить немца на задние сиденья. Места в автомобиле оказалось более, чем достаточно. Сплошные сиденья больше напоминали диван, нежели салон машины. Взяв немца на руки, Маршалл затащил его в салон. Уложив так, чтобы тот не упал, когда машина будет ехать, блондин стащил с себя спортивную куртку. Приподняв Джера, запихнул ему под голову сложенную в несколько раз одежду. Аккуратно опустив его обратно на сиденья, поймал себя на мысли, что смотрит на немца слишком долго. Осознал, что руку из-под головы парня так и не убрал. Между пальцами особенно отчётливо чувствовались пряди выкрашенных волос. Это ощущение вцепилось в мозг яркой вспышкой. Сознание сжималось до микроскопических размеров, Эммету хотелось раствориться здесь и вернуться на полчаса назад, чтоб парой быстрых шагов оказаться рядом с Джером и перехватить узкое запястье немца. Почувствовать сопротивление крепкого сустава и вырвать пачку чёртовых лекарств. Остановить. Наорать, может, даже поссориться, но не дать отравиться. Но Эммет не мог вернуться. Он оставался здесь сейчас, от чувства вины сознание умирало сейчас, Джер умирал сейчас, а Маршалл просто смотрел на его смертельно-бледное лицо с тонкими бровями вразлет, и думал о том единственном Боге, который существует. Господи, ты слышишь меня?
Когда этот малознакомый парень успел стать Маршаллу так близок, что его сознание было готово разбиться на осколки? Мозг, истонченный адреналином, паникой и вакуумом, дрожал, как сосуд из хрустального стекла. Господи, ты слышишь меня? Слышишь? Так ответь, сколько молодых парней умрёт, прежде чем ворота в Ад закроются? Ответь!
Непослушными руками Эммет аккуратно опустил голову немца на ткань куртки. Пальцы ещё чувствовали прикосновение длинных будто мёртвых волос.
— Я не оставлю тебя, слышишь? — Голос был тихим, хриплым, как будто Марш разодрал горло, крича от той боли, которую испытывал, как будто посадил связки, молясь тому единственному Богу, который существует.
Господи, ты слышишь меня?
Отведя упавшие на лицо немца длинные пряди растрепавшихся волос, Маршалл думал о том, что не отдаст Джера в лапы смерти. Она забрала слишком многих, не спрашивая мнения у тех, кто был готов драться за них. В этот раз всё будет по-другому.
— Держись, парень, — вряд ли Джер его слышал, но Маршаллу так было легче. Пусть немец знает, что сейчас рядом тот, кому не всё равно. Накрыв парня пледом, чтоб не замерз, Эммет вылез из машины и закрыл дверь, прижав её бедром. Обойдя капот Доджа, сел на водительское сиденье. Оставалось молиться о том, чтоб по дороге его не остановил полицейский патруль. Ощущение сиденья успокаивало, вид руля, приборной панели и парковки впереди вселяли уверенность. Всё под контролем. Нужно собраться, осталось совсем немного, и немец будет в безопасности. Положив одну руку на руль, Маршалл повернул ключ зажигания. Автомобиль отозвался утробным рыком мощного двигателя. Переключив передачу, блондин надавил на педаль газа. Под подошвой кроссовка почувствовалось привычное сопротивление педали. Тронув машину, Маршалл без труда вырулил с парковочного места и поехал по дороге. К габаритам машины было бы сложно привыкнуть, если б Эммет не проводил слишком много времени за рулем. Он буквально родился с рулём в руках, поэтому обуздать строптивую и грубую машину ему не составило труда. Пока ехал в больницу, думал о том, что скажет врачам. Медикам потребуется точная и ёмкая информация, чтоб быстро понять, какую первую помощь оказывать и как лечить нового пациента.
«Он был пьян, наверное, напился ещё на работе. Пил крепкий алкоголь, виски, коньяк, что-то в этом роде. Сорок градусов алкоголя. Мы немного повздорили. Следы побоев, ссадины и кровоподтеки оттого, что подрались. Я тоже побитый, видите? Потом он выпил эти таблетки, наверное, чтоб прийти в себя и успокоиться. Вот пачка. С момента употребления препарата прошло не более часа. Я уверен».
Я уверен.
Да, я уверен.
Как гипноз, как молитва тому единственному Богу, который существует.
— Что произошло? При каких условиях и когда пациент принял эти таблетки? — Врач смотрит на Маршалла изучающим, цепким взглядом. Эммет уже приехал в больницу, и Джера уже увезли по бесконечным коридорам. Теперь Маршалл здесь, перед дотошным врачом, которому нужно знать всё о пострадавшем и немного больше. — Сколько он выпил?
— Я.. я не знаю, сколько таблеток он выпил. Несколько, наверное. Штук десять-пятнадцать, — Эммет пожимает плечами, не отводя взгляда и смотря на переносицу врача. Так больше вероятности, что ему поверят. Нужно говорить спокойно и размеренно, врачи не любят, когда мельтешаться и закидывают лишней информацией. Этот врач любит, когда всё под контролем.
— Так что произошло? Как это случилось?
— Когда я с ним встретился, он был пьян. Сильно пьян. Потом выпил эти таблетки.
— Вы с ним живёте? — Врач остаётся непроницаем. Маршалл мысленно материться. «Блять, какое это имеет отношение к случившемуся?»
— Да, — спокойно отвечает. Плевать, что это не так и что познакомились они этой ночью. — Мы вместе снимаем квартиру. Так проще платить за аренду.
От врача Маршалл выходит измотанный и опустошенный. Этот лекарь в белом халате, от одного вида которого Маршу становилось плохо, сказал, что не может ничего гарантировать. Не может он гарантировать, ну офигеть теперь. Тогда какого чёрта это место называется больницей? Кому тогда здесь помогают? Закрыв за собой дверь, Эммет долго слоняется по коридору, и в конце концов садиться на диван в вестибюле ожидания. Не замечает, как на него посматривает молоденькая медсестра, явно собираясь что-то спросить. Маршаллу плевать, кто на него как смотрит. Он не хочет ни с кем разговаривать, он не хочет никого видеть и слышать. Его сознание разрывают демоны: отчаяние, вина, безысходность и неопределенность. Не двигаясь, он сидит полчаса, час, два. Перед глазами лишь кафельные плитки и бледное лицо немца, в голове — звон тишины и убийственное «Марш», перед тем, как Джер потерял сознание и упал, в ладонях, стиснутых в кулаки, — ощущение крашенных жестких прядей длинных волос.
Господи, ты слышишь меня?
Господи...
Всё будет... хорошо?