Велум мог бы произвести впечатление на Эвилин, если бы она больше внимания уделяла прогулкам на свежем воздухе, как поступают многие туристы, нашедшие в мягком климате планеты необычайную прелесть и наводнявшие Иннару в изобилии не зависимо от сезона, пользуясь полным отсутствием резких перепадов погоды. Женщина хоть и вошла в состав специальной миссии, всё же пользовалась большей свободой от протокольных церемоний, благодаря прямому запросу на её участие в программе по обмену опытом между специалистами двух систем от научного сообщества, возглавляемого профессором Оуэном, по праву признанным одним из лучших кибернетиков Центавры. Благодаря его протекции, Беринейл получила место в клинике при университете и апартаменты в кампусе для сотрудников, где, среди прочих, обнаружились и переселенцы из Империи, готовые встретить эссианку с распростёртыми объятиями.
Эвелин, право же, обманула ожидания всех соседей, представив собой образчик абсолютно не заинтересованного в коммуникации индивида. Вот только, несмотря на сдержанную манеру и отстранённость, она регулярно получала приглашения, посетить то или иное мероприятие, и её электронный ящик был извечно полон неоткрытых писем, которые эссианка то и дело отправляла в корзину, освобождая место для новых, точно таких же. Единственная переписка, которую доктор  не могла позволить себе проигнорировать - короткие и сухие послания от объединённого в порыве отвратить Эвелин от упрямой увлечённости кибернетикой дома Берин. Почти в каждом таком письме ей предлагали интересные вакансии и достойные партии. Дошло до того, что её контакты вручили одному из кандидатов, и этот умник, ещё чего, надумал названивать ей в конференс-чате.
Женщина скоро привыкла к недоверчивости со стороны большинства ферийцев, считая её по большей части вполне объяснимой и более чем оправданной. К тому же, в тесном кругу единомышленников, ей удалось найти понимание и поддержку, а вскоре все прочие бытовые мелочи вовсе перестали её волновать. Наконец-то она могла работать! Без оглядки на предвзятое мнение и закостенелые догмы. Следует заметить, этот факт изрядно способствовал эйфории, в которой она так или иначе пребывала.
Только спустя несколько лет на эссианку перестали обращать внимание. Однако, оставался один фериец, сотрудник лаборатории профессора Оуэна, который чрезвычайно и упорно продолжал её ненавидеть за невесть какие прегрешения. И его суеверие, граничащее порою с нелепостью, страшно мешало Эвелин насладиться переменами в своей жизни. Безумец с чудовищной страстью сочинял ложные доносы,  каждый из которых в сто крат превосходил предыдущий по абсурдности своего содержания. Благодаря его кляузам, к доктору с некоторой периодичностью, заглядывали сотрудники службы безопасности. Вероятно, им было непозволительно игнорировать любой, даже столь нелепый сигнал. По крайней мере, эссинка не могла вообразить, что кто-то может воспринимать эту писанину всерьёз.
На сей раз, оповестив хозяйку о постороннем визите коротким звуковым сигналом, система видеозвонка продемонстрировала на экране двух мужчин в гражданской одежде. Она не разглядела никаких опознавательных знаков и поостереглась разблокировать дверь, не получив предварительно гарантий.
-  С кем имею честь? - встроенный репродуктор искажал голос, придавая ему холодные металлические нотки и делая его практически неузнаваемым.
- Вам следует открыть дверь немедленно, - угроза, скупая и привычная, ничего не значащая для того, кто её озвучил, обескуражила Беринейл.
- Не весть кому, видите ли, не стану. А хотя бы из соображений здравого смысла, - Эвелин приблизила лицо к экрану, намереваясь получше рассмотреть черты названных гостей, чтобы по случаю распознать их. Понятное дело, подобное вторжение нельзя будет оставлять без противодействия, пусть даже в письменном выражении протеста.
- У нас есть достаточные основания…- говорящего одёрнул напарник. Двое переглядывались какое-то время, обменялись неясными для эссианки знаками, покуда один из них, наконец, не продемонстрировал удостоверение, декламирующее - дело обстоит довольно скверно.
- Вот как, - Эвелин позволила себе негодование, но скрыла его за вежливой манерой к тому моменту, как входная дверь распахнулась. Он отступила, освобождая проход в свою скромную обитель, и жестом пригласила не стесняться в своих намерениях.
Трудно поверить в такие совпадения, но точно в этот момент по коридору продефилировала напомаженная мадам. Нарочно сбавив шаг перед раскрытой дверью, она попыталась заглянуть в квартиру, вытягивая шею и корча некрасивую гримаску. Какая бесцеремонность!  Доктор ударяет пятернёй по сенсору, чтобы как можно скорее ограничить личное пространство. Двух незнакомых мужчин в нём более чем достаточно, чтобы она чувствовала себя дискомфортно.
- Чем обязана?
- Не стоит так агрессивно относиться к нашему визиту. - Один из сотрудников пытается успокоить переполошённую хозяйку, покуда другой совершенно беззастенчиво почти что с порога принялся шарить по углам.
- И всё же, - Эвелин не знает, куда деть руки, нервенные пальцы цепляют язычок молнии, но никак не могут сдёрнуть её ни на дюйм, - неужели этот полоумный и до вашего ведомства добрался? Как глупо и…
- Это макет? - ей не дают договорить.
- Прототип.
- Игрушка?
- Отчего же, вполне себе полноценная модель.
- Но разве допустимо выносить детали из лаборатории? -  от нелепости озвученного замечания Беринейл не сразу нашлась, что ответить.
- Это моя личная разработка, - первое, что пришло ей на ум.
Мужчина будто бы удовлетворился ответом, однако, уже в следующий миг его взгляд вновь устремился к установленному на специальном кронштейне протезу.  Тогда Эвелин вновь, но уже куда более хладнокровно, повторила свой ответ, кроме того, рассуждая вслух о деталях и доводя цепочку умозаключений до безоговорочной несостоятельности каких либо подозрений на её счёт, чтобы представитель закона не утруждал себя.
- И если вы намерены продолжить беседу в подобном тоне, то вам придётся обратиться в посольство, ибо я не собираюсь перед вами ни в чём оправдываться.

- Я поняла! Вы шокированы тем, что не можете самовольничать. - Эвелин выглядывает из-за плеча агента, чтобы хоть как-то визуально контролировать действия его напарника. - Скажите пожалуйста, на каких основаниях?
- Имейте ввиду, вы ошибаетесь, - с гадкой улыбкой сообщает ей собеседник, - это помещение никоем образом не ограничивает наши полномочия, а для вас, уважаемая, - на этом слове улыбка сползла с его воскового лица, - вовсе не обозначено неприкосновенности и каких бы то ни было привилегий перед  законом, - он продолжил, выдержав паузу для выражения самодовольства наивысшей степени, - сидели бы в посольстве и совались, куда не следует, раз уж так щепетильны. - Мужчина жестом подал сигнал своему напарнику, и тот снял протез с кронштейна, ухватив его обеими руками и грубо выдернув вверх.
- Осторожно! - Эвелин не могла снести подобного варварства спокойно.
- А лучше бы и вовсе оставались на своей родной планете. - Агент повысил голос и принял агрессивную позу, будто собирался применить к ней силу в том случае, если она решится оказать противодействие их гнусному намерению.
Теперь эссианке стало понятно, почему донос неугомонного писателя восприняли на полном серьёзе. Он вторил впечатлениям того, кто вовсе не гнушается использовать служебное положение для реализации собственных предрассудков.
- Зачем он вам? - Эвелин не теряет надежды наладить конструктивный диалог.
- Для исследования, - напарник намеревается запихать протез в полиэтиленовый пакет.
- Что за невежество, - доктор направляется в комнату и возвращается оттуда со специальным контейнером, - воспользуйтесь этим. - Она устанавливает его на столешнице и позволяет погрузить плоды своих многодневных трудов в силиконовый наполнитель, предохраняющий содержимое от повреждений.
- Как я могу связаться с вашим начальством? - Беринейл прикладывает руки по швам и сжимает кулаки до побелевших костяшек.
- Вы же хотели обратиться в посольство? Рекомендую. - Мужчина изобразил шутовской жест и направился к выходу, пропуская перед собой напарника, который вот так запросто и безо всяких оснований, унёс с собой опытный образец её дипломной работы.
Эвелин тяжело опустилась на кресло, всплеснула руками и мотнула головой, как второсортная актриска опереточных театров в трагической сцене. Она запустила звонок консулу, но линия выдавала ей исключительно мерзкие короткие гудки, а надиктовывать сообщение после радушного дозволения мелодичного женского голоса она не стала. Затем доктор взялась за официальное обращение, но мысль оборвалась ещё до окончания первой строки. Тогда она решила бежать в лабораторию, надеясь на помощь профессора Оуэна.
- Возьмите ключ!  - эссианка нетерпелива.
Но коменданта, такое частенько случается, не обнаружилось на месте. Женщина не стала его дожидаться, а самолично завернула за стойку, чтобы повесить  чепушной брелок в виде шестерёнки в номерной шкафчик. На периферии зрения она уловила мельтешение, повернула лицо и уткнулась в ряд мониторов, транслирующих изображение с камер наблюдения.  На одном из них  красовались недавние вторженцы. Они мялись у двери, явно дожидаясь кого-то. Будто бы бесполезное знание, но Беринейл решила проследить за ними, не осознавая в полной мере абсурдность подобного побуждения.
Она продолжала своё наблюдение ровно до того момента, как на экране показался наземный транспорт,  в который агенты погрузили кейс и удалились, не дав никаких распоряжений пилоту. А значит, все они заодно. Ховер скрылся с камер, оставив Эвелин чувство утраты и решимость восстановить справедливость, поруганную безрассудным стремлением недоброжелателя.
Основное здание университета располагалось в шаговой доступности. Зеркальный прямоугольник сидел на небольшом возвышении, к нему, лениво переступая мощёные ступени, вздымалась крючковатая дорожка. Со счёта Эвелин уже сняли сумму в оплату использования монорельсового фуникулёра, когда она, узнала в ховере, припаркованном у местной забегаловки, транспорт, который увёз её имущество.
- Пожалуйста, зайдите в кабину и активируйте пульт управления, - голосовой помощник окликнул зазевавшуюся пассажирку. - Пожалуйста… - и повторил своё обращение по новой.
- Вы собираетесь ехать? - фериец весело переговаривающийся с неузнаваемым голосом в наушнике, похоже, потерял всякое терпение.
- Да-да, я...пойду, - женщина разворачивается и спускается по ступенькам.
- Эй, тут же стоит оплата! - парень энергично машет ей рукой.
- Пусть, - она отмахивается и покидает станционную платформу.
Прежде чем войти в заведение Беринейл в несколько кругов обошла ховер, выискивая незнамо что. Не угонит же она его в конце-концов!
- Но что же делать? - глядя сквозь оклеенную рекламными постерами витрину, она не смогла разглядеть подробностей. - Но что-то сообразить просто необходимо.
В обеденном зале, недостойном описания, обнаружилось всего лишь несколько гостей. При таком раскладе вычислить пилота, даже при скудных вводных, не составило труда. Доктор хорошо запомнила его небрежную шевелюру и куртку узнаваемого фасона.  Она решила понаблюдать ещё, и внимание её оказалось настолько выразительным, что объект наблюдения обернулся, подтвердить тревожное предчувствие. Мужчина ловко поймал её убегающий взгляд и, вооружённый обескураживающей улыбкой, направился к столику.
- По всей видимости да, - эссианка чуть привстала, снова вернулась на место и поёрзала на сиденье, устраиваясь.  - Прошу, - она жестом указала на место напротив себя  и увела взгляд в сторону припаркованного у забегаловки ховера. - Сколько можно выпить пива, чтобы алкоголь в крови не смутил ясность ума и не помешал управлять транспортом? - Эвелин положила в рот маленькую конфетку из общей чаши, установленной на столе на ряду с соусницей и приправами. Паточная сладость без чёткого оттенка вкуса нисколько не прибавила ей решимости. - Это из праздного любопытства, не сочтите… - она сделала растерянную улыбку, - Эвелин. - Женщина протянула собеседнику руку, но тут же спрятала её под столешницей.
К столику подошла светловолосая девушка в нелепом кружевном переднике, она бросила перед эссианкой заламинированную программку, не изобилующую обширным списком блюд. "Вкусно и просто" - так гласил девиз заведения, и меню вполне оправдывало это заявление.
- Что-нибудь выбрали? - девушка приготовила планшет, чтобы записать заказ.
Будто бы она могла определиться не глядя! Доктор качает головой и не думает изучать предложение.
- А вам? - когда блондинка обращается к пилоту, звучание её голоса значительно смягчается. - Может быть что-нибудь к пиву? - вот вся природа женщин. Стоит только появиться мужчине, вся их манера обращается к ним с особой гибкостью.
Получив отказ, дама удаляется. Её бёдра достаточно подвижны для того чтобы  унести за собой несколько нескромных взглядов. Эвелин тоже смотрела.
- Хорошо сложена, не думаете? - выдала она очередную глупость. - Ровный позвоночник, широкий таз, крепкие мышцы и правильная моторика ходьбы. У неё получилось бы достичь успехов в спорте. И наверняка никогда не ломит шею. В отличие от вас. Я заметила зажим справа. - Эвелин опомнилась и повинилась, - нескромно с моей стороны выкладывать всё это перед вами, да?

Эвелин дотошно выдерживала манеру выпускницы благонравного заведения, и даже её кокетство - блестящий образчик выдержанной цитаты из книги, повествующей о чём-то общепринятом и безынтересном.
- Разумеется, меня не сложно было раскусить, ведь я выдала себя по дурацкой привычке, - она пожала плечами, коснулась пальцами непослушной пряди и вновь вернула себе совершенно невозмутимый и, хотелось бы верить, непроницаемый вид.
- Интересно, получится ли обмануть его испытующий взгляд? Глядит, будто насквозь, словно всё наперёд знает. Вплоть до деталей. А может, вовсе не сложно догадаться? - скрывая надоедливые мысли от собеседника, женщина снова отвернула лицо к окну и взяла глубокий вдох “вхолостую” - передумала рекомендовать пилоту, как бы половчее избавиться от перенапряжения мышц. А ведь могла бы, и причём запросто так. Вместо нотаций Беринейл хмыкнула, нет-нет рассмеётся, и вновь обратилась к нему, парировала недоумённо, даже самодовольно:
- Вот ведь,  а я, знамо, решила, будто это вас, - она делает паузу, дешёвый театральный трюк, скверно исполненный к тому же, -  занесло… - Но несмотря на всю несуразность, очевидно, что ей понравилась придумка. Женщина оживилась, её поза стала расслабленной, а жесты мягкими, исчезла та нервенность, которая делала её фигуру угловатой и строгой.
- Разве что одну, - бестактное замечание, учитывая, что никто не спрашивал её дозволения, - ведь мой интерес вы истолковали не то, чтобы уж очень превратно. - Эвелин вовсе не испугалась грубого намёка, допущенного по её мнению нарочно, с целью ощупать оппонента, вывести его из равновесия и быть может, спровоцировать на более яркую, а значит наверняка искреннюю реакцию, к тому же, пусть это и смешно, она приняла шутку отчасти без издёвки. Засуетилась.
- Какая всё-таки глупость. - И действительно, в своей непринуждённости, граничащей тесно с почти что нахальной бравадой, мужчина обнаруживал необычайное обаяние, магнетизм, придававший особенную окраску его словам. В итоге, что бы он не произнёс, всё гармонично, без какого-либо неудобства укладывалось в диалог, оживляя его и располагая собеседника. Более того, у Эвелин складывалось впечатление, что эта бесхитростная игра доставляет ему немалое удовольствие, пусть и представляет собой покуда разве что обмен любезностями, ни к чему не обязывающий к тому же.
- Но что если… - Доктор ставит локти на стол и сцепляет пальцы в замок, её взгляд петляет, цепляя проходящего мимо их столика молодого человека со смешной, взъерошенной шевелюрой.
- Чем нам заняться? - Беринейл без стеснения делится соображениями. - У  меня есть просьба, - воодушевлённо и с предвосхищением, - абсолютно конкретная, - женщина с умыслом передразнивает чужое обращение, - взбрело, представляешь, в голову, - она экспрессивно размыкает руки и опирается ладонями на стол, чтобы склониться ближе к собеседнику и произнести, чуть сбавив тон, - а покатай меня на своём ховере, одинокий, бесстыжий мужчина, - спокойная и  прилежная интонация гладкого, голоса резко контрастирует со смыслами, которые без особой усидчивости можно углядеть в её просьбе, помимо иронии. Таким образом она мстит ему за то, что он не удосужился представиться в ответ, проигнорировав элементарные правила вежливости, а впрочем, кому они нужны.
- Страшно подумать, сколько времени я уже здесь обитаю, но ничего толком и не поняла. Увидела, как ты припарковался, и вообразила, - женщина отбивает по столешнице нетерпеливый ритм. - Нет, вот скажи, разве моя просьба многого стоит?