ШАЙЯ ИНАРИ| HAYA INARI
контрабандистка, пилот

Zoi Kravitz

29 | наемница, пилот | каждый сам за себя

О ПЕРСОНАЖЕ

- Шайя 17 лет не видела места, где появилась на свет, ее домом был космический корабль родителей. Но мать, вместо сказок на ночь, рассказывала об оазисе в пустыне, на севере Инве, о жилищах, вырубленных в толще векового камня. О чистой и холодной воде, бьющей из недр земли, дающей жизнь и людям, и растениям. О торговых караванах. О руинах в пустыне, приближаться к которым опасно для жизни. Мать рисовала по памяти знакомые места и карты пустынных путей, Шайя копировала рисунки и запоминала. Только после ареста родителей она нашла материнскую родню и своими глазами увидела и пустыню, и родник, разбивающийся со скал водопадом. Родня готова была ее принять, но Шайя чувствовала себя чужой - и покинула оазис после того, как прошла местный обряд инициации,  в память о матери.

- От матери она взяла черные глаза и черные вьющиеся волосы, которые заплетает в тонкие косички, от отца досталась кожа, более светлая, чем у жителей оазисов, высокие скулы и пухлые губы. На пояснице ритуальный рисунок, микроимплантация из кристаллов виде спирали, сделанный во время инициации. Кроме того, Шайя взяла за привычку делать себе татуировки после каждого памятного события.

- За штурвал космического корабля она села в тринадцать, под наблюдением отца, в пятнадцать осуществляла самостоятельные взлеты и посадки к гордости родителей. Полеты - это то, что она любит, то, что делает ее по-настоящему счастливой.

- Когда ей было шестнадцать, родителей арестовали за контрабанду. Корабль и груз конфисковали. Ее спрятали у себя знакомые отца, они же помогли найти родных. А когда Шайя вернулась из пустыни, дали первую работу. О судьбе родителей Шайе ничего не известно, но она не оставляет попыток найти информацию об их дальнейшей судьбе. Семья Трой стала для нее почти родной. К ней относились как к дочери, особенно после исчезновения Эзры, единственного сына, которого Шайя считала кем-то вроде сводного брата. Еще один человек в списке пропавших и разыскиваемых.

- Пилот, знающий, к тому же, пустыню и тех, кто живет на ее границе, без работы не останется. Но на разовых контрактах много не заработаешь, выгоднее работать в группе, так что Шайя, после пары совместных дел, стала членом группы черных археологов и контрабандистов. Дочь своих родителей, что тут сказать.

- Всему, что касается полетов и космических кораблей, ее научил отец. Мать дала, пусть и теоретические, знания о пустыне, об артефактах, которые можно найти в пустыне, о том, сколько они стоят и кому их можно продать. Эзра Тей научил выживать, драться, прятаться, стрелять, всегда носить пи себе оружие - трехгранные короткие клинки - и быть готовой пустить их в ход.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ

В одном из не самых легальных портов Наверина у Шайи стоит транспортник, который она, когда выдается свободное время и свободные деньги, доводит до ума - процесс это долгий, но она не торопится, точно зная, каким хочет видеть "Эзру". Лучшим.

Хладнокровна, решительна, бесстрашна, но иногда накатывает - может уйти в загул, дня на два-три, ищет драки и приключений. Или приключений и драки - в любой последовательности.

Имеет своеобразного питомца, радужную ящерицу из пустыни, по имени Эдди. Относится к ней с любовью и нежностью. Выдержка из Большого Списка флоры и фауны Инве: от перепада температуры на шкуре радужных ящериц выступают маслянистые капли вещества, содержащего легкий наркотик, к содержанию, разведению и торговле не запрещены.

СВЕДЕНИЯ ОБ ИГРОКЕ

1. Два раза в неделю, но случается всякое.
2. @Svetomania
3. Отдать в хорошие руки.

ПРОБНЫЙ ПОСТ

Свернутый текст

К пятому дню месяца Рана, три тысячи семнадцатого года от Обретения Благодати, войска Сааддатской империи оказались под стенами Виньеса... Тамзин сейчас далеко от своей башни, от своей Летописи, и, если еретики-сааддаты совершат прорыв, то ей никогда больше не взять в руки стилус, но она все равно думает о том, как бы она написала обо всем, что сейчас видит. Складываетв голове фразы, одна к одной, одна к одной.
Не дальше, чем в двух-трех лигах от башни, где стоит Тамзин, вспыхивает огненный шар – это сааддаты стреляют по городу, но не могут пробить защитный купол. Он дрожит в утреннем воздухе золотистым маревом – пять десятков ведьм Ковена поддерживают сейчас его, стоя в подземелье, образовав круг, отдают, отдают все, до капли, чтобы защитить столицу. Самые слабые сходят с ума, или падают замертво, но и тогда круг не разомкнется.
Еще вспышка – Тамзин хочется отшатнуться, потому что в воздух поднимаются варварские машины, изобретения еретиков-сааддатов. Они похожи на огромных насекомых, облитых блестящим металлом, и какой же извращенный ум мог додуматься до такого – поднять в воздух неживое, заставить его летать и нести смерть.
— Тамзин.
Тамзин вздрагивает – голос Старшей Сестры, усиленный магией, раздается из ее сережки, прямо возле уха.
— Бери четвертое звено. Атакуйте каждую тварь, из плоти или стали, которая приблизится к защитному куполу. Нам нужно время.
Дождь из снарядов поливает защитный купол, каждый взрывается с грохотом, от которого, кажется, дрожит камень крепостных стен под ногами.
— Сколько времени?
— Все время, которое мы сможем выгадать. Исполнять.

Нужно время.
Тамзин слышала это уже много раз, и сегодня, и вчера, когда войска сааддатов прошли сквозь Новый Город, расположенный за старинными крепостными стенами, как нож через масло, и три дня назад, когда разведчики доложили о том, что через Провал – последний рубеж обороны Виньеса, был проложен мост, рукотворный мост. Тамзин, Младшая Сестра, ведьма Ковена при имени и силе, видела этот мост глазами хищной птицы, кружащейся в вышине. Это было нечто невероятное. Страшное. Запретное. Еретическое по природе своей – ходячие механизмы цеплялись друг за друга, как большие блестящие муравьи, сотня, три сотни, десять сотен... Некоторые падали на дно Провала. Тамзин, державшая Круг при его создании, знала, что там, внизу – вечный огонь, вечный негасимый огонь... Некоторые падали, но а их место тут же приходили другие, и вот, за какой-то неполный день, через провал был сооружен мост, по которому прошла пехота сааддатов. Они шли и шли, и трудно было поверить, что под черной броней скрываются люди из плоти и крови. Хотя, многие таковыми не были – пленники, которые попадали к Ковену, иногда не были людьми – у них были механические ноги или руки, глаза – позволяющие видеть, как будто ты смотришь в магический кристалл, уши, позволяющие слышать, как будто ты выпила зелье из росянки и волчьего зева... Ересь. Непостижимая, отвратительная ересь. И она ползла, ползла на Виньес темной ядовитой тучей...

В четвертом  звене дюжина ведьм, но только одна из них, как известно Тамзин, получила от Ковена имя, подтвердив свою силу. Трикс – черные спутанные волосы падают на форменную куртку, в глазах совершенно дикий блеск, и в бою она, возможно стоит остальных девчонок, пушечного мяса, но эта не та ведьма, которой Тамзин доверила бы прикрывать свою спину.
Ведьма ведьме – волк, вспомнила она старую поговорку.
Ведьма ведьме волк, но сейчас у них общий враг, не до соперничества.
Защитный купол все же немного приглушал звуки битвы, и, когда Тамзин и четвертое звено проходят через него – кожа тут же начинает гореть, как будто облитая крепчайшим зельем – в первое мгновение это просто оглушает. Они стоят на галерее без перил – узкий мостик, перекинутый от башни до башни на головокружительной высоте. Но отличная огневая позиция.
Одна девчонка в серой форменной куртке без знаков отличия со страхом смотрит вниз, бледнеет.
Трикс подталкивает ее в спину, и в последний момент ловит за воротник, помогая снова обрести равновесие.
— Что ты творишь? – набросилась на нее Тамзин.
— Пусть привыкает, — поводит плечами ведьма. – А то так и останется без имени.
— Еще раз такое устроишь, своего лишишься, ясно? На позицию. Начали!
Первым на землю упал летающий механизм, атакующий купол над Северными воротами. Магия, посланная Тамзин и юными ведьмами, разворотила ему внутренности, лишила той страшной и странной силы, поднимающей металл к небу. Он упал на своих же, на пехоту сааддатов, готовую ворваться в город через малейшую брешь в защите. Упал, взорвался, вверх повалили черные клубы дыма. На лицах девчонок появились злые, довольные улыбки. И Тамзин была бы рада дать им лишнюю минуту – насладиться моментом, вот только не было у них этой минуты.
— Дальше! На позицию! Начали!