ЮНА ВЛАДИМИРОВА | JUNA VLADIMIROVA
ученый

Octavia Spencer

35 | ученый, планетолог-гидролог | Марсианская Академия наук

О ПЕРСОНАЖЕ

Юна сидит перед большой фотографией в красивой рамке: Юне три, и фотография почти что с неё ростом. "Расскажи про папу!" - просит Юна, показывая пальчиком на фотографию, и мама в сотый раз рассказывает ей сказку про космос, про корабли и полеты, про Венеру.
Несколько веков назад нерадивые отцы в рассказах матерей были космонавтами, летчиками и моряками. Папа Юны - планетолог. Планетологом к двадцать пятому веку никого не удивишь, но это всё равно лучше, чем то, что было на самом деле. У Юны его отчество, странноватое для Москвы, но её фамилия, потому что хватит с него и отчества. Владимирова Юна Рунаковна, но в свои счастливые три года - просто "моя сладенькая шоколадочка".

В свои счастливые десять, впрочем, тоже. Юна растет немного избалованной, немного капризной, потому что - любимая и единственная дочь, потому что ее мать так и осталась одна, потому что у нее слишком мало времени, чтобы заниматься воспитанием, и она позволяет дочери почти всё. Это могло бы кончиться плохо, но у Юны хорошие друзья и мечта - побывать на Венере. Она уже знает всё про отца-"планетолога", но ей почти не обидно, если только чуть-чуть. Ей всё еще интересно про Венеру и про всё остальное. Ей скучно в Москве, потому что всё самое интересное - там, где нет дорог. Когда-то это сказали про самое обычное земное бездорожье, но сейчас это и про космос тоже.

В свои семнадцать (уже не такие счастливые, как десять) Юна - студентка МГУ, и это было сложно. Нет, очень сложно. Это результат двух лет, практически полностью потраченных на учебу. Стоило ли оно того?.. О, конечно! Она наконец-то там, где ей хочется быть. Новые друзья, первая любовь, бессонные ночи - студенческая жизнь в любом веке - студенческая жизнь. Даже если ты собираешься стать серьезным ученым с мировым именем. А Юна собирается.
Только попасть в московскую аспирантуру - это, оказывается, непосильная задача, если у тебя нет или денег, или связей, или каких-то потрясающих научных достижений. С потрясающими достижениями Юна очень старалась, но не вышло. С деньгами - тем более. Можно было попробовать другой город и другой университет, у нее хороший английский, но ситуация одинаковая примерно везде, а кроме того, подруга Юны с горящими глазами собирается на Марс - и почему бы не последовать за ней?

"Марсианская гравитация - то, что мне нужно!" - шутит Юна, изо всех сил стараясь не сдаваться и... поступает. Переезд, новое место, новые возможности - в двадцать с небольшим это не сложности, а приключение. У нее все еще горят глаза, она всё еще хочет на Венеру, но теперь скорее просто посмотреть, ее научный интерес теперь в другом. Спутник Европа, еще не освоенный как следует, еще не полностью изученный, с его бесконечными льдами - вот это интересно, вот это перспективно. Юна пишет кандидатскую диссертацию о свойствах поверхностного льда в условиях повышения температур.
Но ни одной кандидатской, ни десятка докторских, ни даже сотни не хватит на то, чтобы охватить один небольшой спутник. Юна работает там около десяти лет и докторскую пишет тоже о Европе. Ей всё еще интересно, хотя уже и не так, как десять лет назад. Ей хотелось бы чего-то нового, ей хотелось бы снова с горящими глазами дни и ночи напролет проводить в поиске ответов, поэтому когда ее вдруг приглашают войти в состав группы, отправляющейся работать на Ганимед, она соглашается.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ

- Вечный двигатель, функционирующий на кофе и вафельках. Много и усердно работает, потому что любит свою работу всей душой, е вечные угрозы самой себе "ну завтра я буду спать до послезавтра!" заканчиваются тем, что в семь утра она бодро собирается на работу. Понедельник начинается в субботу, в общем.
- Страшно любит работу "в поле" невзаимною любовью. Взойти, погрузиться, залезть и посмотреть - дайте два! Невзаимною - потому что вафельки давно и прочно отложились в разные места, и серьёзная физическая нагрузка дается ей непросто, но Юна не унывает. (И с вафельками не расстается).
- Штатный оптимист любой компании, в которой оказывается, вечная улыбка, обещание, что всё будет хорошо, и бесконечный запас милой болтовни. Не-а, работать ей это не мешает, а если кому вдруг мешает, так она и помолчать не против.
- Всё еще не побывала на Венере, как-то недосуг. Ну и должна же у человека быть детская мечта.

СВЕДЕНИЯ ОБ ИГРОКЕ

Скорость зависит от занятости, 3-4 поста в неделю ориентировочно, могу и люблю спидпост, если заранее договориться.
Пишу от третьего лица в настоящем времени, если настоящее время вам очень нет - пожалуйста, скажите, и в наших эпизодах я переключусь на прошедшее.
Хочу играть в околонаучные приключения/неприятности, хочу в сюжет с Реликтом, хочу с умным видом вещать о том, в чем не разбираюсь.

ПРОБНЫЙ ПОСТ

Свернутый текст

     — В смысле — увозят?! — Юна таращит глаза.
     — Ну, так, — расстроенный и раздраженный Норман только дергает плечами. — Приказ такой: доставить в академию.
     — Но там не наш корабль, и, говорят, шныряют какие-то в форме!..
     — Вот именно.
     — Запрети им!
     — Не смеши мою лысину.
     — Норман!
     — Юна.
     Диалог заходит в тупик. Норман тоже зашел в тупик — еще в тот самый момент, когда увидел строки документа на мониторе. Юна тоже их увидела, но ей никак не хочется заходить в тупик. Вернее, ей никак нельзя в него заходить. Это же их находка! Их! Его нельзя увозить отсюда! А если ему вреден марсианский климат? Тьфу, черт с ним, с климатом, главное вот что: а если его увезут не в академию, а если его не позволят изучать, а если они нашли что-то такое... такое!!!
     Такое, что перевернёт все теории с ног на голову.
     Вероятно, именно это они и нашли, иначе зачем бы эта чертова военная операция?!
     Да какая операция — банальный грабёж!
     — Да они же его повредят! Еще при погрузке! А потом при транспортировке! — Юна размахивает руками так энергично, что, кажется, вот-вот взлетит. — Ну хоть бы за процессом кто следил! Ты отправил кого-нибудь?!
     — Их отослали и пообещали, что справятся сами.
     — Норман!
     Наверное, никто и никогда еще не видел Юну настолько расстроенной, а уж тем более — настолько рассерженной. Отчаявшись добиться чего-нибудь здесь, в диспетчерской, она выскакивает за дверь и бросается в сторону стартовых площадок. Транспорт бы какой-нибудь, чтоб раз — и там, но искать — долго, она и так добежит, она сейчас хоть до самого Марса добежит, настолько она сердита. Обидно же, до слез обидно за их общее дело. Ей самой с этой стелой делать нечего, ничего там нет по ее части, но разве в ней дело?! Вот Лоретт, она геолог, она же ночует рядом с этим Реликтом, а сам Норман, разве ему не обидно? Но он тот еще меланхолик. И тот еще бюрократ. А она... она... сейчас она что-то придумает, сейчас добежит и придумает!
     Сердце выскакивает из груди и пульс бешено колотится в ушах — уф, надо было всё-таки транспорт!
     За одним из поворотов она на всей скорости — благо к этому моменту уже небольшой — влетает в Бена, их пилота. Какая удача! Может, всё-таки Бен повезёт стелу на Марс? Может, он что-то знает?
     — Бен! — всплеснув руками, Юна отскакивает назад, хватается за левый бок, в котором неприятно колет, и несколько секунд не может отдышаться. — Бен, Бен, они его увозят! Это ты его повезешь? Ну, Бен, пожалуйста, скажи, что ты!