ИЛАЙ ТЕФЕРРА | ELI TEFERRA
археолог, исследователь

Landon Liboiron

34 ЗЛ | ученый, кандидат археологических наук | Ферийская Федерация

О ПЕРСОНАЖЕ

⠀⠀• Детство Илая прекрасно укладывается в одну фразу: «В пустыне далеко не так пусто, как вам кажется». В ней есть сразу всё: вся его вселенная, состоявшая из песка в ветрах из пустыни и импровизированных археолого-геологических походов в компании мамы и старшего брата, без которых было бы невыносимо и с которыми было удивительно... нормально.
⠀⠀Долгое время Илай даже не подозревал, что его детство было каким-то не таким. Что нормальные дети в семь лет не знают, как добывать воду в пустыне или выбираться из зыбучих песков. Нормальные дети в семь лет вообще, как оказалось, чрезвычайно беспомощные существа — куда беспомощнее, чем были они с братом.
⠀⠀Если бы обменять свое детство на какое-то другое означало получить каких-то других родственников, Илай ни за что бы этого не сделал. Если бы это означало получить только другое будущее — он был бы первым в очереди.

⠀⠀• Илай называет это «Инцидент».
⠀⠀Раньше Инцидент часто ему снился, а поутру мгновенно забывался, оставляя после себя горькое послевкусие; позже он узнал, что так бывает, когда психика не может толком с чем-то справиться. Инцидент долгое время был для него деталью столь основополагающей, что вытащить ее до конца было нельзя, иначе посыпалась бы вся конструкция, но и оставить на месте — слишком больно.
⠀⠀Кому понравится помнить, как потерял возможность ходить на своих двоих?
⠀⠀Сейчас Илай может рассказывать об этом совершенно спокойно, почти хладнокровно: как мать повела их в очередной «поход», как на них напал пустынный зверь, как брат отделался раной на бедре, а сам Илай заполучил перелом позвоночника. На отработку этого спокойствия ушли годы.

⠀⠀• Возможно, если бы они жили где-то в мегаполисе, то Инцидент бы не поменял столь многое в его жизни. Но они жили на задворках цивилизации. Отца не было, Илай никогда его не знал, мать никогда о нем не говорила. Особых вариантов не было: брату пришлось пропадать в поисках денег, а матери — заниматься им.
⠀⠀Отсутствие привычной самостоятельности давалось Илаю тяжело, как и вызванные Инцидентом перемены не только в его собственной, но и в жизнях мамы и брата. Список его развлечений сократился до двух пунктов. Во-первых, прослушивания импровизированных лекций мамы, благо говорила она увлекательно и на множество самых разных тем, от литературы до тайн кронадской цивилизации. К счастью, Илай всегда любил ее слушать и впитывал информацию как губка. Во-вторых, попыток восстановиться после травмы настолько, насколько это было возможно вдали от нормального медобслуживания.
⠀⠀Всё, чему Илай научился заново, он смог только благодаря непрестанной заботе мамы и собственному упрямству. Его руки стали сильнее и ловчее, в то время как ноги так и остались совершенно бесполезными. За много лет с Инцидента он умудрился обзавестись добротной ховер-коляской, а также накоплениями, которые однажды пойдут на экзоскелет — его заветную мечту с тех пор, как он узнал, сколько они стоят. (Много. Всё ещё слишком много.)

⠀⠀• Когда мамы не стало и опеку над ними взял ее приятель, инженер из Эстрей, он отправил брата Илая, Вэса, служить в армию. Потеря и мамы, и брата (в некотором смысле) сказалась на Илае не в лучшую сторону, как и переезд в город.
⠀⠀Ему пришлось — страшно сказать — пойти в школу. Встраиваться в социум после стольких лет жизни дикарем было сложно, да и не обладал Илай никогда харизмой и обаянием брата. Большую часть времени он проводил за учебой, и приемный отец не раз говорил, что в этом он был похож на маму. Он и правда был похож на нее во многом, в частности — в почти фанатичном увлечении историей кронадской цивилизации: единственном, что связывало его с ней даже сейчас.

⠀⠀• Вскоре жить стало проще. Может, Илай стал старше, может, к хорошей жизни быстро привыкаешь, а может, новая семья всё же делала что-то правильно (хотя высылку Вэса в армию Илай всегда считал ошибкой — но в основном по сугубо эгоистичным причинам), однако со временем все острые углы сгладились. Появились первые друзья, с которыми Илай познакомился по чистой случайности, когда забрел на встречу клуба увлеченных культурой Крайна Бэй однокашников, членом которого остается до сих пор.
⠀⠀Вэс присылал весточки, и со временем Илай привык, что брат теперь будет пропадать где-то вдали, пока он осваивает цивилизованную жизнь на Инве, подальше от пустынных монстров и прочей ностальгии по детству. Однако связь с братом Илай поддерживал всегда и, несмотря на приемную семью, по-настоящему близким считал и считает только его.
⠀⠀Жизнь устаканилась, приобрела очертания нормальности. Удивительным образом оказалось, что Илай со многим может справляться сам. По мнению приемного отца, даже слишком со многим, включая то, с чем не стоило бы. Но Илаю требовалась вся самостоятельность, какую он мог раздобыть для себя, даже если иногда это означало многочасовые попытки достать что-то с верхней полки шкафа или иные, как могло показаться, глупые проявления упрямства.

⠀⠀• Когда пришло время решать, что он сам будет делать дальше, Илай не сомневался ни секунды: разумеется, он пойдет в археологи и продолжит дело мамы. О, как он был хорош на вступительных экзаменах. Точно так же, как сложно ему давались какие-то бытовые вещи, не вызывавшие особых проблем у ходячих людей, так же просто ему было в учебе. У приемной семьи было много поводов гордиться им.
⠀⠀Археология вызывала у Илая чистый, ни с чем не сравнимый восторг — что-то, похожее на влюбленность, а влюбленностей в его жизни после переезда случилось предостаточно. Он мог сравнивать.
⠀⠀Многие представляют себе работу археолога как бесконечные экспедиции и раскопки. На деле Илай пропадал в крупнейшем историко-археологическом институте системы, часами выверяя каждое слово в очередном гранте, который был нужен для продолжения исследований, или в научной статье, которая становилась венцом каждого витка исследований. Он писал их одну за другой, сначала в мелкие журналы, а со временем — и в самые уважаемые в профессиональной среде. Он не сдавался под правками рецензентов, никогда не позволял себе халтурить, срезать углы, делать меньше там, где мог сделать больше.
⠀⠀Его щенячий восторг перерос в страсть, в дело жизни, в котором он действительно хорош и в котором его физические лимиты совершенно неважны. Любые находки всегда мог доставить в институт кто-то другой. Илай же сделал карьеру на умении часами сидеть на месте и хорошо думать головой.

⠀⠀• Разумеется, когда на Ганимеде нашли «Реликт» и новости об этом дошли до Фере Бэй, Илай был первым в кабинете директора института, готовый потребовать, выпросить или вовсе нагло украсть возможность отправиться в Крайна Бэй и посмотреть на эту находку своими глазами, во что бы то ни стало. Он как раз искал тему для следующей научной работы, возможно, что и докторской диссертации — и это было оно. То, чего он так ждал. То, ради чего он был готов пуститься в путешествие, о котором прежде даже не мог помыслить. А потом случился Марс, и Илай вообще немножко умер внутри.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ

⠀⠀• Счастливый обладатель ховер-кресла и двух бесполезных ног, а также некоторого количества разной степени уродливости шрамов на спине. Не стесняется своей инвалидности, но и от повышенного внимания к ней чувствует себя скорее неуютно. Для него это то же самое, как если бы кто-то очень назойливо интересовался родинкой. Ну, да. Она есть. Что с того?
⠀⠀• Не понаслышке знает, как выживать в условиях пустыни и без благ цивилизации, да и вообще смекалистый малый, не пропадёт. Кресло только не трогайте.
⠀⠀• Однако после Инцидента ощущает себя неуютно в пустынях, от которых всю сознательную жизнь после переезда в Эстрей старался держаться подальше. Его первая реакция на опасность — это застыть, а встреча с чем угодно, хотя бы отдаленно похожим на того зверя, может результировать в очень неприятные флэшбеки или что похуже (проверять не приходилось).
⠀⠀• В детстве был бойчее и больше похож на брата по характеру, но после Инцидента Илай хорошо описывается фразой «молчит-молчит, а потом как скажет». Он достаточно тихий и наблюдательный, очень взвешенный в любом своем решении: кажется, что за годы работы научный подход проник в самое его нутро и пророс там. Однако чувство юмора, которым Илай всегда защищался от любых насмешек в свою сторону, у него весьма острое, и он не боится его применять, если заканчивается всякое терпение. Терпения у Илая как правило много.
⠀⠀• Умеет делать лучшие щенячьи глаза в этой и двух соседних галактиках и вообще выглядит как булочка с корицей примерно всегда, что, в целом, не так уж далеко от правды: сопереживать и заботиться в меру своих возможностей Илай умеет получше многих и абсолютно никогда не бросит другого в беде.
⠀⠀• В свое время пытался разузнать о своем настоящем отце у отца приемного, но не особо преуспел: то ли тот правда не был так близко знаком с их с Вэсом мамой, то ли попросту не захотел рассказывать. Пытаться что-то активно узнать Илай со временем перестал, хотя это и не значит, что этот вопрос оставил его совсем.
⠀⠀• Не свободно, но сносно говорит на английском и представляет себе культуру Солнечной системы, потому что много лет изучал и то, и другое в качестве хобби. Дружит с такими же — как это называется? — Крайна Бэй-гиками, как и он сам.
⠀⠀• Теряет всякую власть над собой, когда слышит словосочетание «кронадская цивилизация», и буквально не может заткнуться.
⠀⠀• Имеет восемь публикаций в уважаемых рецензируемых научных журналах, каждая из которых посвящена тому или иному аспекту кронадской цивилизации. Сфера научных интересов Илая: кронадские технологии и немножко архитектура (мамино влияние). Тема кандидатской диссертации: «Появление транспондеров как отправная точка технологического бума кронадской цивилизации».
⠀⠀• На самом деле даже рад, что брат вылетел из флота. Илаю кажется, что его нынешняя работа куда спокойнее и вряд ли однажды станет поводом для преждевременных похорон. С другой стороны, зная Вэса, тут ни в чем нельзя быть уверенным.

СВЕДЕНИЯ ОБ ИГРОКЕ

⠀⠀Пишу по-всякому, от спидпоста до поста раз в месяц: сильно зависит от многих факторов, в том числе работы и админских дел на своем форуме. Спидпосты люблю договорные — в смысле, договариваемся на спидпост в конкретный день и понеслась, — и чтоб параллельно в мессенджере орать друг в друга) Сейчас я два месяца как на новой работе и все еще не въехал окончательно в колею, так что могу подтормаживать сильнее обычного, но стараюсь всегда предупреждать и надеюсь, что еще через пару месяцев буду уже совсем ок.
⠀⠀Пишу в настоящем времени, ничего ничем не выделяю (хотя ладно, люблю курсив, когда он к месту). Могу написать как пост из одного слова, если мне покажется, что это классно выстрелит в эпизоде, так и пост на овердофига килознаков, если есть сюжетная нужда.
⠀⠀Если мне что-то нет, то вежливо говорю сразу, и вы тоже вежливо говорите сразу.
⠀⠀Играю примерно во всё и с любым рейтингом, лишь бы партнёр был хороший. Конкретно сейчас нацелил свои лыжи на исследование Реликта и всякие околонаучные отыгрыши, исследования, «ого, оно светится!!1! давайте узнаем, почему?» и всё такое. Если там параллельно закрутятся всякие дружбы-вражды-подозрения-романтики и прочие отношения с окружающими, то я буду счастлив, ибо социалочку люблю не меньше приключений. 

ПРОБНЫЙ ПОСТ

Свернутый текст

⠀⠀Кей выцепляет имя: Хесс. Автоматически запоминает. Улыбка Дюка перед ним едет, двоится — нет, не может, у него для этого нет — двоится, и Кей ведет головой из стороны в сторону, словно пытается стряхнуть пелену с глаз. Выцепляет другое слово: утилизирую. Третье: затру. Четвертое: смогу. Дополнительные тесты. Глаз с него не спускай. У основания шеи мелькает и рассеивается боль, и Кей вновь ведёт головой, тяжело переваливает ее с одной стороны на другую, дышит.
⠀⠀Вокруг темно. Потом светло, сквозь закрытые веки.
⠀⠀Кей открывает глаза, и свет кабинета бьет по ним, отчего он щурится, хмурится, не в силах держать голову, опускает лицо ниже. Всё плывет, вертится, крутится, двоится, останавливается, смазывается, едет в сторону, это подвал, это кабинет, вокруг пятеро, двое, пятеро, нет, нет. Двое. Кей тяжело вдыхает, медленно выдыхает, поднимает лицо, фокусирует взгляд — с усилием. Комната покачивается. Или он сам. Но ремни еще никто не отстегивал, и, наверное, Кей даже благодарен за это.
⠀⠀— Ты.
⠀⠀Голос хриплый, но свой, очень свой, родной, звучит внутри — воздух, проходящий сквозь голосовые связки, как и должно быть. Ощущение от этого тёплое, настоящее. Кей упирает взгляд в Лайта, игнорируя женщину. Женщина не заинтересована в нем. Нет смысла тратить на нее время.
⠀⠀— Тронешь мою голову.
⠀⠀«Я дам тебе посмотреть на внутренности твоей», — думает Кей, и в голове мелькают картинки последней миссии. Быстрые вспышки, яркие, навсегда отпечатавшиеся на внутренней стороне век. Наверное, ему повезло, что расклад по смертям вышел в его пользу, иначе никакой директор никаких военных исследовательских департаментов не предлагал бы ему ничего. Расстреляли бы. Кей не говорит. Угрозы всегда стоит подбирать под того, к кому обращаешься.
⠀⠀Чем угрожать Лайту, он пока просто не знает.
⠀⠀— И проблемы будут похуже, чем на шестом.
⠀⠀Реальность останавливается, вновь обретает привычную стабильность: мебель на своих местах, приборы — на своих, ученые — на своих. Кей вновь чувствует себя собой, но не делает ни единого лишнего телодвижения, чтобы проверить, что все его конечности и прочие немаловажные части тела все еще с ним. Только с удивительно спокойным выражением лица рассматривает криффового экзота.
⠀⠀Если до того Кей планировал сыграть в законопослушного добровольца, который здесь затем, чтобы сделать свою часть работы, то теперь меняет мнение. Произошедшее только что слишком странно и необъяснимо неприятно, настолько, что хочется помыться, а потом тщательно осмотреть себя в зеркале, пощупать кожу и убедиться, что он — это он. Какие-то детали стремительно выпадают из памяти, но все, что не выпадает, Кей методично и тщательно документирует. Для человека с его фотографической памятью, профессионала, приученного запоминать как можно больше как можно быстрее, это не составляет труда.