МОРН ИЛЛАРЭН | MORN ILLAREN
сенатор, политик, непризнанный работник месяца

Ton Heukels

29 | сенатор | Эсса

О ПЕРСОНАЖЕ

Быть младшим братом, но средним сиблингом в семье — большая и, в общем-то, по мнению некоторых, непосильная ноша, но Морн с ней справился: несмотря на скрываемый, но все же фаворитизм матери по отношению к старшему брату и совершенно типичное балование младшей сестры, он старался изо всех сил. И достарался: сначала до маленьких побед, вроде самой высокой оценки в классе, а после — до лучшего выпускника Идавелльского университета и самого молодого сенатора за последние десятилетия. Определенно то, что может заставить гордиться их отца, сурового бывшего военного.

Детская неудовлетворенность по отношению к брату могла бы развеяться и остаться за бортом, будь у них время, но его у них отняло происшествие у Эллы, скандалом прокатившееся по всей семье и по Морну — в особенности. Он выдохнул и смог немного расслабиться, стоило Эйну покинуть Эльтарель.

Политические дрязги и стресс на работе — весьма изматывающие, но неизбежные факторы жизни в качестве сенатора, и единственный островок спокойствия для Морна с недавнего времени — это его обожаемый супруг и то немногое время, которое он может провести за чтением в своеобразной изоляции от тяжелых выборов и груза ответственности, неизбежно нагоняющих его за пределами уютного жилища.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ

Счастливый муж и хозяин милейшей двухметровой черепахи Миолании. Обладатель самой красивой розовой зубной щетки в доме (по собственному мнению). Частенько пропадает за чтением.

СВЕДЕНИЯ ОБ ИГРОКЕ

В первую очередь очень хотелось бы пообщаться с братом, но также интересны скандалы, интриги и расследования на политической арене. Скорость игры не совсем черепашья, но зависит от положения дел в реале.

ПРОБНЫЙ ПОСТ

Свернутый текст

— А ДядьИгорь у нас милиционер, — тут же отозвался Ваня. Он, заложив руки в замок за спиной, перекатывался с пятки на носок до того гордо, будто, по меньшей мере, назвал незнакомому мальчику какой-то доселе неизвестный ученым из этих ихних консерваторий факт, а не должность дядьИгоря, простого сельского участкового, гоняющего их братию из сада грозной тетьЛизы, огорода старика Пса и сараев с птицей у дядьЛеши. Гордость вызывал не то тот факт, что заговорили с ним, а не с Яной, хотя девчонок зачастую считают более осведомленными в любых вопросах, не то тот факт, что простой деревенский шалопай знал что-то, чего не знал его явно приезжий ровесник. — Он на самом деле не страшный, когда рядом тетьЮля, жона его, или тетьСаша есть. Он даже добрый иногда! Но Рыжему часто перепадает за то, что он занимается этой… как его… пи-ро-ма-ни-ей, вот! Сараи Серега поджигает, в общем.

Малец, задумчиво замычав, махнул рукой куда-то в сторону, видимо, указывая направление, в котором предположительно орудовал «страшный дядьИгорь», но, завидев явное непонимание в глазах собеседника, поспешил пояснить:

— Там, если по трассе идти, будет два поворота: один на хутора, другой — в центр. А там от ДК чуть правее, а дальше на север, минут через пять и участок будет. У него еще крыша такая смешная. Туда Серегу и потащат, зуб даю.

Ваня снова неловко качнулся с пятки на носок, потом задумчиво потер шею ладонью — и протянул другую руку незнакомцу.

— Меня, это… Ваня зовут, — он шмыгнул носом, а потом кивнул головой на стоящую рядом девчонку, сочтя нужным представить и ее, как часто это делал папа на всяких важных собраниях в управе или линейках в школе, — а это Яна.