CAILENN GYOR | КЕЙЛИНН ГИОР
учёный-космоархеолог, исследователь древних цивилизаций

Maxence Danet-Fauvel

29 | космоархеолог | Эсса

О ПЕРСОНАЖЕ

- Младший сын дома Гиор, пользующегося уважением и определённым влиянием благодаря нескольким поколениям военных, с честью служивших Эссианской империи.
- Существенно младше двух своих старших братьев, что отчасти помешало ему с ними сблизиться: Риэл и Нерун были уже слишком взрослыми к моменту его рождения, предпочитали общества друг друга, а со временем и вовсе стали сторониться младшего брата, проявившего способность к эмпатии. В семье полагают, что способность передалась Кейлинну чеез два поколения, от прадеда, он с детства был единственным в своём окружении со своим умением "читать" чужие эмоции и во многом это поспособствовало отчуждённости, замкнутости и одиночеству. Со временем благодаря обучению у специалистов обучился контролю способности и стал несколько лучше вписываться в общение, но во многом время для формирования эмоциональных связей было упущено.
- Став взрослым, только усилил впечатление собственного отличия от большинства членов семьи, поскольку выбрал не Эссианскую звёздную академию, а изучение космоархеологии и пополнил ряды учёных, изучающих происхождение эссиан и истоки их культуры и жаждущих прорыва в этих исследованиях.
- Уже в юности был замечен крупным исследователем-космоархеологом, Шиалом Ратенном, стал его ассистентом и именно благодаря ему определился с основной темой дальнейших исследований, сосредоточившись на кронадской культуре и истории государства Тер-Крон. Со временем всё чаще стал бывать в системе Альфы Центавра, вместе с учителем работая на раскопках на Инве и пытаясь - пока безуспешно - найти связь между кронадской цивилизацией и находками в системе Сириуса.
- После инцидента у Эллийского пути крупно поссорился с отцом и братьями, принадлежавшими к "ястребам" и всерьёз разгневанными и неудачей провокации, и тем, что среди военных нашёлся офицер, пожелавший свидетельствовать против своих сослуживцев. Кейлинн пережил немало по-настоящему неприятных минут при мысли о едва не случившемся конфликте, а заодно и о том, что стало бы с его работой в случае успеха провокаторов, и эта история только подпитала его и без того несколько прохладное отношение к военным. Когда во время его очередного возвращения на Эссу зашёл разговор об этих событиях, Кейлинн сдерживаться не стал, и семейный скандал вышел оглушительным. С тех пор его отношения с родными разладились, на Эссу он стал возвращаться при необходимости и в основном по делам, а большую часть времени на родной планете проводить либо в Академии наук, либо в горном убежище учителя.
- Несколько лет спустя Шиал Ратенн погиб во время раскопок в инвийской пустыне, небольшую экспедицию куда возглавил. Вместе с ним жертвами хищников стали ещё несколько участников экспедиции, Кейлинн был тяжело ранен, но выжил, оправился и оказался главным наследником многолетней работы учителя, исследования которого был твёрдо намерен продолжать.
- За следующие годы заслужил более значительную известность в научных кругах уже как самостоятельный исследователь, участвовал в совместных проектах с инвийским историко-археологическим институтом, активно участвует в развитии и укреплении академических контактов между системами. В ходе последних исследований стал подозревать возможность связи некоторых инвийских находок с Солнечной системой и очень заинтересовался "Реликтом", объектом неясного происхождения, недавно обнаруженным на Ганимеде.       

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ

Владеет эмпатией - способен при прикосновении считывать эмоции того, с кем общается. Редко снимает перчатки, избегая случайных прикосновений.
Говорит на инвийском; как исследователь, хорошо знаком с кронадским и староинвийским.

СВЕДЕНИЯ ОБ ИГРОКЕ

Сюжетно всеяден, но загадкам древности и теме взаимодействия цивилизаций буду рад особенно. Скорость сильно зависит от занятости, по ситуации способен на всё - от спидпоста до поста раз в неделю и реже.

ПРОБНЫЙ ПОСТ

Свернутый текст

[indent] Легко ли быть душой компании? Просто ли найти своё место в обществе, которое ещё не успело признать тебя своим? Можно ли увлечь едва знакомых людей увлечь тысячей слов на разные темы и разные лады? Забавно, но всего несколько лет назад Никлас, не задумываясь, ответил бы "да" на все эти вопросы. Теперь слишком многое изменилось, и университетские друзья, наверное, едва узнали бы его, случайно встретив. Его солнечное веселье и лукавое острословие сменились осторожным молчанием, вкрадчивыми манерами и редкими, хоть и нередко точными замечаниями, стремление быть в центре событий и на пересечении взглядов - склонностью держаться в тени, пока возможно, а юношеская широкая улыбка - сдержанной, неопределённой и по большей части не добирающейся до глаз. Пристрастие к тёмным цветам только помогало держаться в тени и довершало картину. Многие из тех, кому доводилось вести дела с молодым хозяином Кибурга или изредка встречаться с ним на приёмах, толковали это вполне однозначно: Брогге за несколько лет привил ему родовую сумрачность, а потеря отца в один роковой момент навеяла скорбь, с которой он всё ещё не мог справиться. Никлас не мешал людям заблуждаться, учитывая, чем грозила ему правда.
[indent] Разумеется, для того, чтобы добрые броггейские дворяне заблуждались увереннее и свободнее, совершенно не стоило лишний раз мозолить им глаза и давать присмотреться к себе, и обычно новы граф Диллинген избегал больших праздников и многолюдных сборищ. Это ведь вполне оправдано для безутешно скорбящего, верно? Он бы и сегодня предпочёл быть не здесь, а за крепкими дубовыми дверями кибургской библиотеки, но, к сожалению, барон Кемнице имел некоторое значение: они совсем недавно договорились о весьма выгодной торговле и проигнорировать любезное приглашение на приём в честь Сбора урожая было бы недопустимо. Вот так и получилось, что сейчас Никлас обсуждал исксуно выполненную шпалеру, украшавшую кемницкий большой зал, с баронессой фон Зальм, которая явно прекрасно знала, что молодой Диллинген всё ещё холост и теперь делала всё, чтобы вовлечь его в беседу со своей дочерью Анной. Никлас не стал бы биться об заклад, но был уверен, что глазах Анны фон Зальм стоит глубокая тоска и желание сбежать куда подальше и от своей матушки, и от всего происходящего. Причины этого ему известны не были, но попавшие в беду должны помогать друг другу, и он как раз прикидывал, как бы так устроить совместный с девушкой побег, чтобы потом разойтись каждый в свою сторону, когда рядом появилась хозяйка дома и мгновенно стала настоящим спасением.
- Милая баронесса! - Никлас буквально засиял улыбкой в сторону Иветты. - Как вы вовремя! Мы с леди фон Зальм как раз обсуждали ваши чудесные гобелены, и я упорствовал в том, что это иверская работа, она же полагает, что здесь приложили руку сеидхе. Вы разрешите наш спор? - отведя глаза от Иветты, он метнул быстрый взгляд на её спутника. - Или, может быть, сначала поделится своим взглядом ваш спутник? Вдруг он угадает и посрамит нас обоих ещё до того, как вы решите дело, - хотя обращался Никлас сейчас к хозяйке Кемнице, смотрел он на того, кого она с собой привела, и его неулыбчивые глаза словно потемнели при этом, стали внимательнее, требовательнее. В этом человеке было нечто странное, нечто, что оказалось удивительно трудно определить и разгадать, что при этом неясно, смутно задевало и тянуло к себе и будто бы вовсе не позволяло отвести взгляд.